Путешествие к Диего-Гарсия из архипелага Чагос заняло больше недели. Дни, проведенные в поиске вероятных жертв, закончились безрезультатно. Вначале «Эмден» шел на низкой скорости к морским путям между Австралией и Аденом, а также между Маврикием и Калькуттой, держась к югу от Диего-Гарсия. Там он крейсировал взад и вперед на протяжении двух дней и ничего не находил. Он проследовал к пересечению морских путей Австралия-Аден и Маврикий-Коломбо, и снова безрезультатно. Тем временем у экипажа появился шанс расслабиться. За исключением тщательного осмотра двигателей и котлов, паровые трубы которых следовало оборудовать плотными затычками, чтобы притормозить начавшиеся разрушения, обязанности были легкими, и имелось достаточно времени, чтобы починить и постирать форму.
После первых трех дней восстановилось оттачивание профессиональных навыков. В дополнение к выполнению обязанностей по боевым частям, моряки участвовали в выполнении тренировочных упражнений пехоты и гимнастических упражнений и посещали брифинги. Стрелковое оружие, хранящееся под бронированной палубой, тщательно вычистили, как и пулеметы. Офицер артиллерийской части приказал провести учение в подкалиберной стрельбе, во время которой «Буреск» на буксире тащил цель для практики. Особое внимание уделялось группам захвата трофейных судов и десантным отрядам, людям, которым с наибольшей вероятностью предстояло увидеть действие. Учения, в которых участвовал весь экипаж одновременно, проводились под командованием самого Мюллера. Даже кочегаров обучали обращению с орудиями. Вскоре «Эмден» напоминал исправный боевой корабль, которым когда-то был.
9 октября 1914 года
В 06:00 «Эмден» добрался до Диего-Гарсия. «Комедия в открытом море» — вот таким образом одна крупная английская газета позднее назвала короткое посещение крейсером этого очаровательного, уединенного острова. Гавань, в которой бросили якорь «Эмден» и «Буреск», была защищена коралловыми рифами, обеспечивавшими безопасное место стоянки. Остров был маленьким и круглым, густо усаженными кокосовыми пальмами, которые обеспечивали его единственную промышленность. Кокосовое масло и копра были единственными предметами экспорта. Каждые три месяца парусник с почтой и провизией прибывал на остров и отчаливал, нагруженный продуктами маленького рая.
Сразу же после того, как они бросили якорь, экипаж начал работу над корпусом «Эмдена». Корабль стал крениться, когда часть отсеков затопили, и вскоре можно было слышать громкие звуки выскабливания и трения, за которыми следовал резкий, энергичный свист рассекаемого воздуха. Корабль, покинул верфи Циндао в июне. С тех пор морские организмы всех видов упрямо прикреплялись к области под ватерлинией. Даже если весь корпус нельзя очистить, по крайней мере поможет снимание наросших организмов, потому что каждый квадратный фут прилипших организмов снижал скорость корабля.
Вскоре после того, как они бросили якорь, появился первый гость. Это был разговаривавший по-французски заместитель директора компании по производству масла на острове. После разговора с командиром, его отвели в кают-компанию, где, несмотря на ранний час, он принял несколько стаканчиков виски с содовой. Никто на Диего-Гарсии ничего не знал о войне. Парусник, который служил их единственной связью с миром, убыл как раз перед ее началом. Какое-то время гость на самом деле предполагал, что «Эмден» — английский боевой корабль; он долго извинялся за то, что не говорит по-английски. Через какое-то время он выяснил истинную национальную принадлежность крейсера, поскольку экипаж забыл заменить портрет кайзера на портрет английского короля Георга. Гость очень сильно удивился, что оказался на немецком корабле. Плохое состояние судна, как объяснили офицеры по приказу командира корабля, является результатом длительного мирового круиза, который оставил мало времени для того, чтобы тщательно следить за состоянием судна. Естественно, у них не было новостей из дома. Диего-Гарсия случайно не получал никаких новостей? Заместитель директора местной компании рассмеялся в ответ и сказал, что если господа ничего не знают, то все равно знают больше него.
Заместитель директора находился на борту совсем недолго, когда за ним последовал его начальник, которого прямо проводили к Мюллеру. Как представитель правительства, он оказался еще более любопытным, чем его подчиненный, и хотел выяснить все, что произошло в мире за последние несколько месяцев. К сожалению, сказал Мюллер, он сам слишком долго находился в открытом море, и ничего не знает. Его помощь была другого рода. У посетителя имелась моторная лодка, которая из-за неприятного происшествия какое-то время тому назад не могла использоваться: что-то случилось с мотором, и никто на острове ничего в них не понимал. Старший механик, старшина Клюге, который в мирное время обслуживал моторную лодку «Эмдена», вернулся на сушу вместе с местным начальством. В скором времени, к радости директора масляной компании, Клюге решил проблему и до окончания дня Мюллер получил благодарственное письмо, приглашение на завтрак, полную фруктов лодку и свинью. В ответ командир корабля и его офицеры послали многочисленные бутылки вина, коньяка и виски, а также несколько коробок с сигарами, все это было редкостью и желанными предметами на Диего-Гарсии. «Эмден» и его экипаж не собирались оставаться в долгу перед своим ничего не подозревающим врагом.
После полуденного приема пищи крейсер снялся с якоря, прошел к «Буреску» и пришвартовался к борту для перегрузки угля. Испытывавший сильную тревогу английский капитан высказал свое беспокойство. Как он объяснил, ВМФ Великобритании не разрешает даже небольшому торпедному катеру вставать вдоль торгового судна. Если возникает абсолютная необходимость перегрузить уголь в открытом море, то торговое судно пришвартовывается к боевому кораблю, а не наоборот. Такие правила.
Пребывание в гавани дало морякам возможность поохотиться. Нечто, плавающее в воде, что на первый взгляд казалось грязным тряпьем, выброшенным за борт, начало двигаться и показало два блестящих серебряных брюха. Это оказались скаты, площадь поверхностей которых составляла примерно четыре или пять квадратных метров. У них были широкие, угрожающие челюсти, которые щелкали на маленьких рыбок вокруг. На палубу немедленно принесли ружья и прицелились. В удачный момент, когда скаты вышли на поверхность, изогнув спины, моряки выстрелили и попали одному по широкой спине. Скат вылетел высоко в воздух, его сильные плавники бились вверх и вниз, подобно паре мощных крыльев птицы. Но моряки не смогли посмотреть поближе. Было невозможно вытащить ската на палубу.
Время стоянки на якоре также использовали для рыбной ловли. Удочки свешивались из каждого иллюминатора. Получился богатый улов самых невероятных видов и форм рыбы. Присутствовали все цвета радуги — розовые, зеленые, голубые. Там были широкие рыбины, плоские и круглые, с глазами в верхней части головы и в нижней, с колючками и без. Врач исследовал каждую рыбину перед тем, как объявить, годится ли она для употребления в пищу. Про многих было известно, что они ядовиты. Также там плавали двухметровые угри, но их было невозможно поймать. Они выпрыгивали из воды и оказывались в практически вертикальном положении перед тем, как снова исчезнуть под поверхностью воды.
Загрузку угля приостановили в полночь. Пока загрузили только четыреста тонн; Мюллер хотел иметь на корабле тысячу в целом.
10 октября 1914 года
К 10:00 экипаж закончил операцию по перегрузке угля, загрузив меньше, чем они надеялись. В полдень «Эмден» отчалил от Диего-Гарсии, удаленному острову, защищенному от бурной мировой истории и, по крайней мере так казалось, от времени. Крейсер пошел прочь, взяв курс на северо-запад, а выйдя из пределов видимости, повернул на северо-восток. Мюллер планировал отправиться от Диего-Гарсии к Пенангу.
Какое-то время крейсер направлялся к востоку от архипелага Чагос, вдоль морского пути между Австралией и Аденом. Он делал это в надежде поймать какое-нибудь ничего не подозревающее грузовое судно, но удача ему не сопутствовала.