26 октября 1914 года
Около 01:00, после пересечения морского пути между Джалангом и Коломбо, моряки увидели силуэт Никобарских островов, появившихся над горизонтом. Под их прикрытием «Эмден» хотел еще раз пополнить свои запасы угля. «Буреск» бросил якорь в заливе Фале и «Эмден» встал вдоль него. В 07:00 моряки начали тяжелую нудную работу по загрузке корабля топливом.
На этот раз они полностью понимали необходимость справиться побыстрее и поэтому работали очень напряженно. В 16:00 работа была закончена.
Из-за невысокой скорости «Буреск» нельзя было взять с собой к Пенангу. В этот день его отправили на место встречи в сорока морских милях к западу от северной оконечности острова Симелуэ. Подобно «Эксфорду», ему следовало ожидать «Эмден», а в случае продолжительного отсутствия крейсера или недостатка провизии, зайти в ближайшую нейтральную гавань. После того, как «Буреск» замаскировали, его название и порт приписки замазали краской, он отбыл, становясь все меньше и меньше, пока наконец не превратился в маленькую точку, исчезающую в туманной голубой дали.
«Эмден» снялся с якоря в 18:00 и взял курс на Пенанг на скорости в двенадцать узлов. Вскоре он пересек морской путь Калькутта-Сингапур.
Теперь он не мог ни для чего останавливаться, даже ради какого-нибудь полного добра грузового судна. Следовало приблизиться незамеченным.
27 октября 1914 года
Крейсер шел на пятнадцати узлах. Поздним утром Мюллер провел брифинг для офицеров в своей каюте. Корабль, точно так же, как перед обстрелом Мадраса, был полностью готов к сражению. Все навесы сняли. Судовой журнал для сохранности поместили под броню. Все боевые расчеты получили по двойной норме боеприпасов, палубы яростно драили. Во второй половине дня все люди помылись и им выдали новую форму.
В 17:00 давно ожидаемый приказ пронесся по кораблю:
— Всем на корму!
Везде началась суматоха, ботинки стучали по поношенным стальным палубам. Все хотели первыми оказаться наверху. Моряки видели по лицам своих офицеров: должно произойти что-то важное. Они напряженно ждали на юте. Затем заговорил командир корабля. Объясняя план в коротком обращении, он, только посмотрев на своих подчиненных, увидел, что может полностью на них положиться. Они стали одним целым за прошедшие долгие недели, этот холодный, умный, благородный командир корабля и его моряки. Экипаж слушал ясные и спокойные слова Мюллера. Никто не сомневался в успехе плана.
28 октября 1914 года
Все не сомневались в одном: операция против Пенанга не будет похожа на операцию против Мадраса. Там «Эмден» смог подойти с безопасного открытого рейда. Он имел возможность стрелять по строениям гавани и свободно передвигаться во все стороны. В гавани Пенанга боевые корабли способны маневрировать только в узком месте, словно в трубе. И имелись и другие сложности: если «Эмден» окажется в радиусе действия орудий противника, то нескольких залпов из его орудий калибра всего 10,5 см будет недостаточно, чтобы быстро справиться с боевыми кораблями противника. Сделать это может только неожиданный торпедный удар. Крейсеру потребуется подойти на расстояние несколько сотен метров от противника, а никто не знал, сколько кораблей стоит в гавани. Поэтому их впереди ждала требующая смелости, отчаянная и дерзкая операция.
На протяжении ночи они настраивали скорость, чтобы «Эмден» добрался до Пенанга точно на рассвете. Они шли прямым курсом. Тем временем проводились окончательные приготовления. У орудий механики проверяли затворные механизмы, дальномеры, спусковые механизмы, отдачу и тормозные цилиндры. Все котлы наполнили паром и установили четвертую «трубу».
— Выключить огни! Убрать гамаки! — крикнул несущий вахту мичман.
Поскольку опасность обнаружения такой темной ночью была минимальной, то до полуночи моряки несли обычную для военного времени вахту. Через час после полуночи количество вахтенных удвоилось. В 02:00 белые огни маяка Пулау-Пенанга появились в поле зрения. Теперь тревогу объявили и личному составу второй очереди.
Завтрак перед сражением состоял из густого молочного супа, одного из любимых флотских блюд. Старпом по опыту знал, что люди сражаются лучше на полный желудок.
Теперь наступила опасная часть операции: приближение к Пенангу с севера. Подход с юга был слишком мелким для «Эмдена». Лейтенант Даутербарх, как бывший офицер торгового судна, который часто подходил к Пулау-Пенангу и хорошо знал вход в гавань, взял на себя функции лоцмана. По всему периметру корабля установили линию наблюдателей.
И снова неожиданность оказалась правильным подходом, потому что маяки светили также ярко, как в мирное время. Вскоре после того, как моряки «Эмдена» заметили большой маяк, они заметили и огни по правому борту. Это было грузовое судно, также направлявшееся в гавань Пенанга. Пробное измерение глубины показало, что быстрое течение отнесло «Эмден» дальше, чем позволял план. Чтобы избежать обнаружения сигнальными постами, «Эмден» повернулся и пошел прочь от острова. Он также хотел предоставить грузовому судну шанс зайти в гавань, уверенному, словно все идет самым обычным образом.
Крейсер повернулся и понесся к гавани на скорости в восемнадцать узлов потом, час спустя, ровно пошел на семнадцати. При движении на высокой скорости работа двигателей заставляла корабль вибрировать. Было 03:00. Крейсер нацеливался на ярко освещенный навигационный буй прямо перед внутренней гаванью. В 04:30 морякам приказали занять позиции и ждать приказа. Слева по борту находилось несколько небольших островков, откуда очень легко может вылететь патрулирующий торпедный катер или миноносец. Возникла необходимость в два раза увеличить количество впередсмотрящих. Но они видели только туманные очертания рыболовецких судов и нагруженных джонок.
В эти моменты нарастающего напряжения стояла тишина. После того, как островки остались позади, Мюллер снял с вахты личный состав второй очереди.
Затем по правому борту появилась весельная лодка, определенно лоцманская. Она подошла на двадцать метров, когда серый крейсер пронесся мимо. Лоцман определенно должен был задуматься, почему крейсер идет на скорости в восемнадцать узлов так близко к внутренней гавани. Тем не менее, он едва ли мог узнать «Эмден», как вражеский корабль. На крейсере аккуратно выключили все огни, не висело никакого флага и с четвертой «трубой» он напоминал английский крейсер типа «Ярмута». По крайней мере, у любого человека, не знакомого с типами крейсеров, возникнут трудности с узнаванием.
Крейсер встал прямо за навигационным буем, слегка повернув направо.
Внутренняя гавань растянулась перед наблюдательными глазами экипажа, освещенная, как железнодорожный вокзал в праздничный день. Там не приняли даже минимальные меры предосторожности.
Было 04:50. Теперь в любую минуту мог пробиться первый луч рассвета и тогда начнется атака. С командного пункта пришел новый приказ:
— Внимание! По местам!
Корабль пошел на уменьшающейся скорости на освещаемую маяком дорожку. Все глаза нацелились на место, где, судя по картам, находилась стоянка боевых кораблей.
Какие именно корабли они найдут стоящими на якоре? Ожидаемые броненосцы «Монкальм» и «Дуплекс»? Это был самый важный вопрос. Из-за калейдоскопа огней было трудно что-либо различить и люди видели только паутину мачт и труб. Затем первый свет просочился над возвышенностями вокруг гавани. Через несколько секунд впередсмотрящие обнаружили черную массу боевых кораблей, которые спали, ничего не подозревая. Являлись ли кормовые огни огнями торпедных катеров или миноносцев? Моряки смогли что-то определить только с расстояния в тысячу двести метров: то, что они видели, было огнем на юте большого боевого корабля с мачтой между второй и третьей трубой. С восьмисот метров они узнали русский легкий крейсер «Жемчуг». На нем ничего не двигалось. Экипаж крепко спал. Даже несущие вахту ничего не подозревали, они не узнали немецкие флаги на «Эмдене». Только что до русского крейсера добралась шлюпка, из которой вышли вестовые.