Но штаб Военно-морского флота не забыл о нем. В конце 1917 года, когда возвращение фон Мюллера казалось вероятным, Военно-морской флот запустил в действие планы по его награждению самой высокой наградой за доблесть, орденом «За Заслуги». Этот самый знаменитый из немецких командующих должен получить награду, в особенности теперь, когда Железным Крестом первой степени массово награждались рядовые первого класса, которые уничтожали гусеницы английских танков, и сержанты, возглавлявшие штурмовые бригады, которые брали вражеские траншеи.
Штаб Военно-морского флота представил заявку в Военно-морской Кабинет императора, в юрисдикции которого находились повышения, вопросы личного состава и награждения. 18 января 1918 года глава Военно-морского Кабинета, адмирал фон Мюллер — не имеющий родственных связей с командиром корабля «Эмден» — ответил на заявку осторожным запросом:
«Перед тем, как я представлю вашу просьбу о награждении орденом «За Заслуги» императору для принятия решения, могу ли я попросить вас прояснить несколько беспокоящих меня вопросов?
1. Разве не было ошибкой появление у Кокосовых островов?
2. Можно ли с военной точки зрения и с точки зрения судоходства обосновать сажание «Эмдена» на мель?
3. Полностью ли командир корабля сохранял честь флага, когда — по всей вероятности, чтобы спасти жизни экипажа — поднял белый флаг?
4. Не было ли у командира корабля возможности уничтожить корабль и его орудия, чтобы ничего не попало в руки врага?
Я также буду благодарен вам за краткий и графический отчеты о последнем сражении легкого крейсера «Эмден», которые послужат дополнительными данными для представления императору».
Эта холодная реакция удивила штаб Военно-морского флота, который тем не менее продолжал продвигать просьбу. Еще одно прошение о благоприятном решении было направлено в Генеральный Штаб.
На это адмирал фон Мюллер отреагировал еще более холодно. В письме от 6 февраля 1918 года он намекал, что если бы командир корабля «Эмден» не был таким популярным, то ему пришлось бы отвечать перед военным трибуналом за свою последнюю операцию и гибель крейсера. Только по милости императора он избежит этой болезненной процедуры. Тем не менее, раздраженный штаб Военно-морского флота не отказался от своей позиции. 15 марта
1918 года, начальник штаба, адмирал фон Холцендорф направил следующее письмо адмиралу фон Мюллеру:
«Сэр, я передаю с этим письмом отчет командира легкого крейсера «Эмден», относящийся к высадке на Кокосовых островах и сражении с австралийским крейсером «Сидней». В нем вы найдете ответы на четыре вопроса, которые поставлены в вашем письме от 18 января 1918 года. К этому я добавляю в частности следующее:
К п.1. Что касается высадки на Кокосовых островах, указанные причины оправдывали предпринятые действия. Связанный с операцией риск были правильно взвешен командиром корабля и представлялся не выше, чем при обстреле Мадраса или заходе в гавань Пенанга. Учитывая возможность столкновения с превосходящими силами противника, я не вижу никакой ошибки в высадке на Кокосовых островах.
К пп. 2 и 4. Когда командир корабля принял решение посадить свой корабль на риф, ни одно из его орудий уже не могло стрелять. Торпедный отсек был затоплен после подводного удара, и его следовало эвакуировать. Большое количество потерь и повреждения корабля, замедление движения и пожар исключали дальнейшую возможность наносить урон кораблю противника. При этих обстоятельствах решение посадить корабль на мель вместо того, чтобы жертвовать жизнями остальных членов экипажа при его затоплении, было оправданным. То, что могло попасть в руки врага, было настолько повреждено и бесполезно с военной точки зрения, что сохранение жизней оставшихся членов доблестного экипажа являлось высшим долгом командира корабля.
К п. 3. Что касается поднятия белого флага, то это не было сделано для прекращения продолжающегося сражения: флаг подняли примерно через пять часов после его окончания, когда возвращающийся крейсер «Сидней » из-за неправильно понятых сигналов снова открыл огонь по разбитому судну. Выжившие находились на корме, среди них было много раненых, и они ожидали, что их спасут. В таком случае эта мера была нацелена только на предотвращение бесполезных жертв среди беззащитных людей... Для командира корабля более подобающим было бы спустить военно-морской флаг в отсутствие австралийского крейсера. Командир фон Мюллер сам в дальнейшем выражал беспокойство, что использование белого флага в качестве сигнала могли неправильно понять...
Я надеюсь, что Его величество император в силу вышеуказанного найдет в себе милость наградить рекомендуемой наградой командира корабля фон Мюллера, который вернулся после длительного и очень трудного заключения».
Изначальный проект ответа содержит пометку на полях, сделанную почерком кайзера: «Да, это полностью оправдано».
Вернулся не сломленный человек, а ветеран после трех лет заключения. Он был страдальцем, как и многие, свидетелем ослабевающей мощи его страны — уже не блестящий герой, а заключенный в отпуске, задумчивый меланхоличный человек, страдающий угрызениями совести и испытывающий чувство вины. И таким образом 21 марта 1918 года он с огромным облегчением получил от императора телеграмму следующего содержания:
«На основании отчета, представленного нам штабом Военно-морского флота относительно последних дней нашего крейсера «Эмден» и его последнего сражения, настоящим награждаем вас орденом «За Заслуги». Эффективное исполнение своих обязанностей и доблестное поведение лично вас и вашего экипажа заслуживают похвал. Вы навсегда поместили свой корабль на почетное место в истории и дали миру блестящий пример рыцарских и решительных крейсерских операций. Предложения по награждению экипажа корабля, упомянутые в конце вашего отчета, я принимаю с удовольствием.
Вильгельм II, император».
Офицер не может лично поблагодарить императора за награждение, но фон Мюллер мог выразить благодарность своему начальству. И таким образом 22 марта 1918 года командир корабля фон Мюллер послал телеграмму начальнику штаба Военно-морского флота: «Сердечно благодарю штаб Военно-Морского флота за добрые пожелания и очень теплые слова, которые вы передали мне вместе с указом Его величества».
Скромно, но с гордостью и благодарностью командир корабля фон Мюллер принял награду, которая означала высокую оценку его страной и его Военно-морским флотом. Кроме всего прочего, она подтверждала, что он — хороший офицер и командовал своим крейсером должным образом и с честью.
Великая мировая война подходила к критическому концу. Осенью 1918 года Мюллер вернулся навсегда после интернирования в Голландии. Его повысили до капитана и назначили в Министерство Военно-морского флота в Берлине, где много лет назад он работал вместе с гросс-адмиралом фон Тирпицем, теперь находящимся в политической немилости. Мюллер провел последние годы жизни в Бланкебурге, в почти полном уединении. Он скромно отказывался от предложений издателей, которые хотели опубликовать его мемуары. Он заметил об этом в частных кругах:
«Я не достиг ничего особенно великого, а только исполнял свой долг. Если я напишу об этом, то не смогу отделаться от чувства, что сделал деньги из крови своих товарищей. Этого я не могу допустить».
И поэтому он никогда не опубликовал ни строчки о своих приключениях. О его мыслях мы знаем только из сохранившихся официальных отчетов и частных писем. Он отказался от приглашения вступить и продвигать Немецкое общество лиц благородного происхождения, сообщив им, что с его точки зрения самой важной задачей является уменьшение классовых разногласий; немцам требуется большее чувство объединенности.