– Я найду для вас жилье, – сказал Принц Лир. – Вы голодны? Я раздобуду что-нибудь поесть. Я знаю, где лежит ткань, хороший сатин. Вы сможете сшить себе платье.
Никто не отвечал. Тяжелая ночь поглотила его слова, и ему казалось, что Леди Амальтея не видит и не слышит его. Она не шевелилась, но ему чудилось, что она плывет мимо него как луна.
– Разрешите мне помочь вам, – обратился к ней Принц Лир. – могу я что-нибудь сделать для вас? Чем я могу вам помочь?
– Чем я могу вам помочь? – спросил Принц Лир. – Да собственно ничем, – ответила Молли Отрава. – Кроме воды мне ничего не надо, если только вы не хотите чистить картошку, против чего я не стану возражать.
– Нет, я не это имел в виду. То есть да, если вы хотите, я это сделаю, но я говорил с ней. То есть, когда я говорю с ней, я все время это спрашиваю.
– Садитесь и очистите мне несколько картофелин, это займет ваши руки. – Они находились на кухне – в сырой комнатенке, пропахшей гнилой репой и прокисшей свеклой. В одном углу стояла стопка глиняных тарелок, под треногой подрагивал, пытаясь вскипятить большой котел воды, жалкий огонек. Молли сидела за грубым столом, заваленным картошкой, луком-пореем, морковью и другими овощами, по большей части увядшими и подгнившими. Принц Лир стоял перед ней, раскачиваясь и пошевеливая большими мягкими пальцами.
– Сегодня утром я убил еще одного дракона, – наконец сказал он.
– Отлично, – ответила Молли, – отлично. Сколько же их будет всего?
– Пять. Хоть он и был поменьше прочих, но с другими таких хлопот у меня еще не было. Я не мог подобраться к нему пешком, поэтому пришлось доставать его пикой, и мой конь так обжегся. Забавно получилось с ним… Молли прервала его:
– Садитесь, ваше высочество. Когда я смотрю на вас, меня так и дергает. – Принц Лир уселся напротив нее. Он вытащил кинжал и начал чистить картофелину. Молли смотрела на него, пряча улыбку.
– Я принес ей голову дракона, – сказал он. – Она, как обычно, была в своей комнате. Я втащил эту голову на самый верх, чтобы сложить к ее ногам. – Он вздохнул и порезал палец кинжалом. – Черт побери, я же хотел не этого. Пока я тащил ее, это была голова дракона – достойнейший дар для кого угодно и от кого угодно. Но когда она взглянула на нее, голова стала печальной уродливой кучей из чешуи, рогов, налитых кровью глаз и хрящеватого языка. Я чувствовал себя деревенским мясником, принесшим своей девушке в знак любви изрядный кус мяса. Потом она посмотрела на меня, и мне стало стыдно. Стыдно за то, что я убил дракона! – Он рассек дряблую картофелину и снова порезался.
– Режьте картошку от себя, а не к себе, – посоветовала ему Молли. – Вы знаете, по-моему, не стоит убивать драконов для Леди Амальтеи. Если пять драконов не тронули ее сердце, едва ли поможет еще один. Попробуйте что-нибудь другое.
– Но чего же в этом мире я еще не пробовал? – спросил Принц Лир. – Я переплыл четыре реки шириной не менее мили во время разлива. Я взобрался на семь гор, на которые еще никто не всходил. Проспал три ночи на Болоте Висельников, вышел живым из леса, в котором цветы жгут глаза, а соловьиные песни ядовиты. Я прекратил ухаживать за принцессой, на которой обещал жениться, и если ты думаешь, что это не подвиг, то лишь потому, что не знаешь ее матери. У пятнадцати бродов я победил ровно пятнадцать не дававших никому проезда черных рыцарей – возле их черных шатров. И я уже потерял счет ведьмам в терновых лесах, демонам в виде девиц, стеклянным горам, роковым загадкам, ужасающим деяниям, волшебным яблокам, кольцам, лампам, мазям, мечам, плащам, сапогам, галстукам и ночным колпакам. И это не говоря о крылатых конях, василисках, морских змеях и прочей живности. – Он поднял голову, в его темно-голубых глазах были смятение и печаль. – И все попусту, – заключил он. – Что бы я ни сделал, я не могу прикоснуться к ней. Ради нее я стал героем, я, сонный Лир, позор своего отца и мишень для его насмешек, – но с тем же успехом я мог бы оставаться прежним скучным дураком. Мои великие дела для нее ничто. Молли взяла нож и принялась нарезать перец: – Быть может, сердце Леди Амальтеи не завоюешь подвигами.
Удивленно нахмурясь. Принц посмотрел на нее. – А разве есть иной способ добиться любви девушки? – честно выразил он свое недоумение. – Молли, ты знаешь его? Скажи мне? – перегнувшись через стол, Принц схватил ее за руку. – Мне нравится быть храбрым, но я вновь стану ленивым трусом, если ты скажешь, что так лучше. Когда я гляжу на нее, мне хочется уничтожить все злое и уродливое на земле, но в то же время хочется и забиться в уголок и плакать. Что мне делать, Молли?