В предчувствии ужасного несчастья череп застонал.
Жалостливая Молли Отрава начала: – Но ведь его… – однако волшебник наступил ей на ногу.
– Конечно, – размышлял он вслух, – если бы ты помнил путь в пещеру Красного Быка столь же ясно, как и вкус вина, мы могли бы столковаться. – И он поболтал фляжку.
– По рукам! – мгновенно отозвался череп. – По рукам, согласен за один глоток, давай скорее вино. От мысли о нем меня мучит такая жажда, какой не случалось испытывать в жизни, когда у меня было горло, которое могло пересохнуть. Дайте мне тяпнуть, и я расскажу все, что вас интересует. – Бурые челюсти стучали друг о друга, сине-серые зубы била дрожь.
– Дай ему, – шепнула Молли Шмендрику, она боялась, что пустые глазницы начнут наполняться слезами. Но Шмендрик снова покачал головой.
– Я отдам тебе все, – сказал он черепу. – Только скажи нам, как найти Быка. Череп вздохнул, но не поколебался. – Путь лежит через часы, – сказал он. – Вы проходите сквозь часы и оказываетесь там. Могу я теперь получить вино?
– Сквозь часы? – Волшебник, повернувшись, уставился в дальний угол зала, где стояли часы. Это был высокий, черный и узкий ящик – тень часов, брошенная заходящим солнцем. Над циферблатом стекло было разбито, часовая стрелка исчезла. За осколками серого от пыли стекла едва был виден механизм, колесики которого крутились и дергались, как рыба на крючке. – Ты имеешь в виду, что, когда часы пробьют нужное время, они повернутся, открыв тайный проход? – спросил Шмендрик. Голос его был полон сомнения, ведь часы были явно слишком узкими.
– Об этом я ничего не знаю, – отвечал череп. – Если ты собираешься ждать, пока они пробьют точное время, то просидишь здесь, пока не облысеешь, как я. Зачем усложнять простой секрет. Ты проходишь сквозь часы, а на другой стороне тебя ждет Бык. Давай.
– А кот говорил… – начал было Шмендрик, но повернулся и направился к часам. В темноте казалось, что, сутулясь и уменьшаясь в размере, он спускается с горы. Дойдя до часов, Шмендрик не остановился, словно перед ним была тень, но всего лишь ударился носом.
– Глупости, – возвратившись, холодно сказал он черепу. – Так ты думаешь обмануть нас? Путь к Быку вполне может проходить сквозь часы, но есть еще что-то, что нужно знать. Говори или я вылью вино на пол, чтобы ты всегда мог припомнить его вид или запах. Живо!
Но череп рассмеялся снова, на этот раз задумчиво и почти добродушно.
– Вспомни, что я говорил тебе о времени, – сказал он. – Когда я был жив, я, как и ты, верил, что время по крайней мере столь же реально, как и я сам, если не более. Я говорил "час дня", как будто бы мог его увидеть, и "понедельник", словно его можно было нанести на карту, и я позволял, чтобы меня несло от минуты к минуте, от часа к часу, от года к году, хотя на самом деле я просто переходил из одного места в другое. Как и все, я жил в доме, сложенном из секунд, минут, уик-эндов и новогодних праздников; из этого дома я так и не вышел, пока не умер, – поскольку другого выхода не было. Теперь я знаю, что мог бы проходить сквозь стены.
Молли возбужденно мигала, но Шмендрик качал головой.
– Да, – сказал он, – так это делают настоящие волшебники. Но тогда часы…
– Часы никогда не пробьют точное время, – сказал череп. – Хаггард давным-давно испортил механизм, пытаясь ухватить летящее мимо время. Но важно, чтобы ты понял: безразлично, сколько раз пробьют часы – десять, семь или пятнадцать. Ты можешь сам назначить собственное время и начать отсчитывать его, когда захочешь. Когда ты поймешь это, для тебя все будет вовремя.
В этот момент часы пробили четыре. Еще не замолк последний удар, когда из-под пола гигантского замка раздался ответный звук. Не рев и не страшное ворчанье, которое Красный Бык часто издавал во сне, – это был низкий вопрошающий звук, словно Бык проснулся, почувствовав в ночи что-то новое. Плиты пола шипели как змеи, казалось, дрожит сама темнота, светящиеся ночные твари разбежались по углам. Внезапно Молли отчетливо поняла, что Хаг-гард близко.
– Теперь давай вино, – сказал череп. – Я выполнил свою часть сделки. – Шмендрик молча протянул пустую фляжку к пустому рту – череп булькал, вздыхал и смаковал. – Ах, – сказал он наконец. – Ах, это было вино, это было настоящее вино! Ты больший волшебник, чем я думал. Теперь ты понял про время?