Где-то впереди недовольно, словно жужжание ограбленных пчел, слышались людские голоса. Когда они подъехали ближе, Шмендрику показалось, что среди них выделяется женский голос. Его щека почувствовала тепло, и он поднял голову. Кони встали на небольшой прогалине, где вокруг костра раздраженно переругивались десять-двенадцать человек. Пахло горелыми бобами. Веснушчатый, рыжеволосый разбойник в лохмотьях поприличнее, чем на прочих, поднялся, чтобы приветствовать прибывших.
-- Ну, Джек! -- крикнул он. -- Кого ты нам везешь: друга или пленника? -- и обернувшись, добавил: -- Любимая, подбавь воды в суп -- у нас гости.
-- Кто он, я и сам не знаю, -- проворчал Джек Трезвон и стал рассказывать о мэре и шляпе, но едва добрался до налета на город, как рассказ прервал сухой как колючка пронзительный голос женщины, проталкивавшейся сквозь кольцо мужчин:
-- Я не потерплю этого, Калли, суп и так не гуще испарины! -- Бледное худое лицо ее с неистовыми светло-коричневыми глазами обрамляли волосы цвета жухлой травы.
-- Это что еще за жердь? -- спросила она, обозревая Шмендрика так, будто обнаружила нечто прилипшее к каблукам собственных туфель. --Он не их города. Мне не нравится его вид. Смахните-ка ему с плеч колдун. -- Она хотела сказать колтун, но от совпадения страх мокрой водорослью прополз вдоль позвоночника Шмендрика. Он соскользнул с коня и встал перед капитаном разбойников.
-- Я -- Шмендрик Маг, -- провозгласил он, вздымая плащ руками. -- А ты действительно знаменитый Капитан Калли из Зеленого леса, храбрейший из храбрых и свободнейший из свободных. Разбойники прыснули, женщина застонала. -- Я так и знала, -- объявила она. -- Калли, выпотроши его от жабр до греха, прежде чем он облапошит тебя, как прошлый.
Но капитан гордо поклонился, блеснув плешью, и ответил:
-- Воистину это я. Коль с миром ты пришел -- то вот моя рука, а с умыслом -- опасней нет врага. Как вы прибыли сюда, сэр?
-- На брюхе, -- ответил Шмендрик, -- и непреднамеренно, но, тем не менее, как друг. Хотя ваша возлюбленная и сомневается в этом, -- кивнул он в сторону тощей женщины. Она плюнула на землю.
Капитан Калли ухмыльнулся и осторожно положил руку на хрупкие плечи подруги.
-- Такой уж характер у Молли Отравы, -- объяснил он. -Она охраняет меня лучше, чем я сам. Я доверчив и благороден, возможно, и слишком. Открытое сердце для всех беглецов от тирании -- вот мой девиз. Естественно, Молли должна была стать подозрительной, исстрадавшейся, суровой, преждевременно постаревшей, даже тираничной. Яркий шарик следует завязывать с одного конца, а, Молли? Но какое доброе сердце, какая душа. -Женщина увернулась от его протянутой руки, но капитан не повернул головы. -- Приветствуем вас, сэр волшебник, -- сказал он Шмендрику. -- Прошу к огню, и расскажите нам что-нибудь. Что говорят обо мне в вашей стране? Что слыхали вы о лихом Капитане Калли и его свободной шайке? Угощайтесь.
Шмендрик устроился у огня, изящно отклонил холодное угощение и ответил:
-- Я слыхал, что вы -- друг беспомощным, враг могучим и вместе со своей веселой шайкой ведете счастливую жизнь в лесу, отдавая бедным отобранное у богатых. Дошло до меня, как вы с Джеком Трезвоном разбили друг другу головы дубинками и так стали побратимами и как вы спасли свою Молли от назначенной ее отцом свадьбы с богачом. -- На самом же деле Шмендрик до этого дня ни слова не слыхал о Капитане Калли, однако хорошая подготовка в области англо-саксонского фольклора позволила ему использовать типичные мотивы. -- И конечно, -- рискнул он, -некий злой король... -- Хаггард, да сгинет он! -- вскричал Калли. -- О, многим из нас причинил зло старый Король; кого лишил земли, кого -- титула и доходов, кого -- наследства. Они живут только местью--заметь, волшебник, -- и настанет день, когда Хаггард нам за это заплатит так...
Оборванные тени что-то прошипели в знак согласия, но Молли Отрава разразилась смехом, шуршащим и разящим как град.
-- Может, он и заплатит, -- с издевкой сказала она, -- но не таким болтливым трусам. С каждым днем его замок ветшает, его люди стали слишком стары, чтобы надевать броню, но если это будет зависеть только от Капитана Калли, его царство никогда не кончится.
Шмендрик поднял бровь, и Калли покраснел как редиска.
-- Вы должны понять, -- пробормотал он. -- У Короля Хаггарда есть этот Бык.
-- Ах, Красный Бык, Красный Бык, -- как на травле, закричала Молли. -- Говорю тебе, Калли, после всех лет, проведенных с тобой в лесу, я поняла, что Бык -- это имя, данное тобой собственной трусости. И если я услышу эту сказку еще раз, я пойду и свергну Хаггарда сама и докажу, что ты...
-- Довольно! -- взревел Калли. -- Не перед чужими! -- Он схватился за меч, и Молли, все еще смеясь, простерла к нему руки. У огня сальные пальцы лениво вертели кинжалы, а длинные луки, казалось, сами звенели тетивой, но Шмендрик поспешил на помощь тонущему тщеславию Калли. Он ненавидел семейные сцены.
-- В моей стране о вас поют балладу, -- начал он. -- Я только забыл, как она начинается... Капитан Калли замурлыкал как кот. -- Которую? -- вопросил он.
-- Не знаю, -- растерялся Шмендрик. -- Разве их больше одной?
-- Воистину так! -- воскликнул Калли, сияя и раздуваясь от собственной славы. -- Вилли Джентль! Вилли Джентль! Где он?
Волоча ноги, подошел длинноволосый прыщавый юнец с лютней.
-- Спой этому джентльмену об одном из моих подвигов, -приказал ему Калли. -- Спой о том, как ты присоединился к моей вольной шайке. Я не слышал этой баллады со вторника.
Менестрель вздохнул, ударил по струнам и запел дрожащим фальцетом:
Было так: ехал Калли из леса
С королевским оленем домой,
Видит -- навстречу юноша бледный
Едет дорогой прямой.
"Что случилось с тобою, юноша бледный,
Почему столь печален твой взгляд?
Или потерял ты навек свою даму,
Или с шуйцей десница не в лад?"
"Нет, с десницей в ладу моя шуйца,
Чтоб ни значили эти слова,
Но братья мои увезли мою даму,
И склонилась моя голова".
"Я -- славный Калли из Зеленого леса,
Сильны и свободны люди мои,
Какую службу ты мне сослужишь,
Коль деву верну я в объятья твои?"
"Коль деву спасешь ты, о старый коршун,
Сверну я набок твой глупый нос,