Она беззвучно исчезла, Шмендрик не спал, а котик с изуродованным ушком одиноко мяукал. Повернув голову, он увидел трепет лунного света в открытых глазах Короля Лира и Молли Отравы. Так молча пролежали они до утра.
На рассвете Король Лир поднялся и оседлал коня. Прежде чем вскочить в седло, он сказал Шмендрику и Молли:
-- Я бы хотел, чтобы когда-нибудь вы навестили меня.
Они согласились, но Лир медлил, теребя пальцами уздечку.
-- Она приснилась мне сегодня! -- сказал он. Молли вскрикнула: -- Да, и мне!
А Шмендрик открыл было рот и закрыл его. Король Лир хрипло сказал:
-- Ради пашей дружбы, пожалуйста, скажите, о чем вы с ней говорили. -- Холодными пальцами он крепко схватил их за руки. Шмендрик слабо улыбнулся в ответ: -- Милорд, я так редко запоминаю сны. Мне кажется, мы говорили только о пустяках, как обычно -- серьезно о ерунде, пустяках и суете... -- Король отпустил его руку и обратил свой смятенный взор на Молли.
-- Я этого никогда не скажу, -- странно покраснев, сказала она с легким испугом. -- Я помню, но я никогда и никому не расскажу этого, даже вам, милорд. -- Лир отпустил ее руку и взвился в седло так яростно, что его конь, по-оленьи протрубив, прянул на дыбы в лучах рассвета.
Но Лир твердо сидел в седле, глядя вниз на Молли и Шмендрика столь же тяжело, безнадежно и мрачно, как если бы он, а не Хаггард царствовал все ушедшие долгие годы.
-- Она ничего не сказала мне, -- прошептал он. -- Вы понимаете? Совсем ничего не сказала.
Потом его лило смягчилось, словно лицо Хаггарда на башне, когда в приливе теснились единороги. В это мгновение он был опять тем же молодым принцем, любившим сидеть на кухне вместе с Молли. Он сказал:
-- Она смотрела на меня. В моем сне Она смотрела на меня и молчала.
И он уехал не попрощавшись. Они следили за ним, пока Лир не скрылся за холмами: прямой, печальный всадник, возвращающийся домой, чтобы быть королем. Наконец Молли сказала: -- Бедняга. Бедный Лир. -- Что же, не такой уж он бедный, -- отвечал волшебник. -- У великих героев должны быть и великие печали или половина их доблести остается незамечен. ной. Это тоже часть сказки. -- Но в голосе его звучало сомнение, и он нежно положил руку на плечи Молли. -- Любовь к единорогу не может быть нечастьем, -- сказал он. -- Должно быть, это самое большое счастье, только самое трудное.
Потихоньку он прижал ее к себе и спросил: --Ну, а теперь ты скажешь мне, что Она тебе говорила? -- Но Молли Отрава лишь рассмеялась и качнула головой так, что волосы ее рассыпались по плечам, и она была прекраснее Леди Амальтеи. Волшебник сказал: -- Ну хорошо, тогда я снова найду единорога, и, может быть, Она сама мне все скажет. -- Он повернулся, чтобы позвать лошадей. Молли, молчала, пока он седлал свою лошадь, но как только он подошел, к ее коню, она прикоснулась к его руке.
-- Ты думаешь... ты действительно надеешься, что мы сможем найти ее? Я кое-что забыла ей сказать.
Шмендрик глянул на нее через плечо. В лучах утреннего солнца его глаза светились веселой зеленью травы, но время от времени, когда он заходил в тень коня, в них появлялась глубокая, прохладная и горьковатая зелень сосновых иголок. Он ответил:
-- Я боюсь этого, потому что мне страшно за нее. Это будет значить, что она стала скитальцем, это участь людей, а не единорогов. Но я надеюсь, конечно, я надеюсь. -- Потом он улыбнулся Молли и взял ее за руку. -- Ну раз мы с тобой должны теперь выбрать одну из многих дорог, ведущих в конце-то концов в одно и то же место, может быть, наша дорога пересечется с той, по которой пошла она. Быть может, мы ее никогда не увидим, но где она была, узнаем всегда. Теперь в путь. Едем.
Так начали они свое новое путешествие, и дорога вела их вперед и вперед, в разные уголки ласкового и злого морщинистого мира, навстречу удивительной и странной судьбе. Но все это было потом, а тогда, едва перейдя границу королевства Лира, они увидели спешившую им навстречу девушку. Ее одежда была испачкана и разодрана, но сшита она была не из простой материи, волосы девушки были растрепаны и взлохмачены, руки исцарапаны, лицо не умыто, но при этом ни у кого не могло возникнуть даже тени сомнения в том, что это принцесса, пусть и не в самый счастливый момент своей судьбы. Шмендрик соскочил на землю, чтобы помочь ей, и она вцепилась в него обеими руками, словно его рука была кожурой грейпфрута.
-- На помощь! -- кричала она. -- На помощь, au secours!. Муж добрый и сострадательный да спасет меня! Воистину я высокородная принцесса Алисон Джоселин, дочь доброго короля Жиля, а убил его жестоко единокровный брат его, кровавый герцог Вульф, и заточил он братьев моих, принцев Корина, Колина и Кальпина в темнице твердокаменной, дабы вышла я замуж за его толстого сына, лорда Дадли но я подкупила часового и кинула кусок собакам..
Но Шмендрик Маг поднял руку, и она замолчала. удивленно глядя на него большими сиреневыми глазами.
-- Прекрасная принцесса, -- серьезно объяснил он. -- Тот, кто вам нужен, минуту назад отправился в ту сторону, -- и он указал назад, в сторону страны, которую они только что оставили. -- Возьмите моего коня, и вы нагоните его, пока ваша тень еще будет за вашей спиной. -- Сложив руки ступенькой, он помог принцессе Алисон Джоселин забраться в седло, что она проделала устало и с некоторым возбуждением. Шмендрик повернул коня и добавил: -- Вы, конечно, легко его догоните. Ведь он не будет торопиться. Он хороший человек и герой, которому любой подвиг по плечу. Всех встречных принцесс я отсылаю к нему. Он хлопнул коня по крупу, отправив его той же дорогой, по которой отбыл Король Лир, а потом смеялся так долго, что совсем обессилел и не мог взобраться позади Молли на коня, и долго шел с ней рядом. А когда к нему вернулось дыхание, он запел, и она подпевала ему. Уходя вдвоем из этой сказки в другую, они пели:
Я не король, не герцог, не граф
И не солдат, -- он сказал, -
Я просто скрипач, очень бедный скрипач,
Но тебя я своею назвал.
Если ты лорд -- ты будешь мой лорд,
Если ты вор -- мой вор,
Но раз ты скрипач -- будь моим скрипачом,
А прочее -- просто вздор.
А вдруг не скрипач я и ради любви
Тебе так ужасно наврал?
Я скрипку люблю и играть научу -
Лишь бы любимою звал.