Кай взял меня за руку и сжал.
— Он прав. Вы, ребята, быстро меня вылечите.
Мое сердце бешено колотилось в груди, когда мы вошли в спальню Кая. Феникс расстелил полотенце на кровати, и я помогла Каю сесть. Он хмыкнул, откидываясь на спину.
— Черт, я не чувствую себя счастливым.
Я так сильно прикусила щеку изнутри, что почувствовала вкус крови.
— Нам нужно снять с него рубашку.
— В аптечке есть ножницы, — сказал Атлас, врываясь в комнату вместе с Ривеном.
Ривен положил аптечку на кровать и достал ножницы.
— Боже, мне так нравилась эта рубашка, — простонал Кай.
— Думаю, кровь уже все испортила, — пробормотал Ривен.
Я бросила хмурый взгляд в его сторону, а затем принялась разрезать рубашку Кая. Я разрезала ее посередине, а затем очень аккуратно разрезала рукав. Там, в центре его плеча, было крошечное отверстие от пули. У меня перехватило горло.
— Как мы узнаем, что пуля прошла навылет целиком?
— Позволь мне. — Атлас подошел ко мне и положил руку на рану Кая, сосредоточенно сдвинув брови. — В ране нет металла.
Куинси вошел в комнату, держа в руках крошечный искореженный кусочек серебра.
— Нашел это в задней стене.
— Нам нужно промыть рану, чтобы не попала инфекция. И как мне помочь ему вылечиться? — Паника охватила меня и не отпускала. Слишком много крови.
Кай переплел свои пальцы с моими.
— Ты просто нужна мне. Контакт. Это ускорит процесс.
Я высвободила свою руку из его и, обойдя кровать с другой стороны, забралась на нее. Я обхватила Кая, стараясь не касаться его травмированного плеча.
Его губы дрогнули.
— Если бы я знал, что именно это потребуется, чтобы затащить тебя в свою постель, то словил был пулю гораздо раньше.
Ривен вылил прозрачную жидкость на рану Кая, и тот дернулся, разразившись потоком проклятий.
— Какого черта, Рив? Небольшое предупреждение было бы кстати.
Ривен прижал марлевый тампон к ране.
— Я думал, ты был рад получить шанс заполучить Ауру в свою постель.
Кай посмотрел на Ривена, отталкивая его руку.
— Отвали.
— Прекратите! Вам обоим пора повзрослеть, — проворчала я, хватая бинт и прикладывая его к ране.
Кай поморщился от прикосновения.
— Прости, — прошептала я. — Мы должны остановить кровотечение. — Я не могла отвести взгляд от крови, пропитавшей салфетку.
Кай наклонился ко мне, прижавшись губами к моему лбу.
— Все в порядке.
Но это было не так. Кай мог погибнуть. И это была бы полностью моя вина.
— Ты встал передо мной.
Все в комнате замерли.
— Аура… — начал Кай.
— Ты защитил меня. Ты собирался принять пулю за меня.
— И я бы сделал это снова прямо сейчас, — сказал он грубым голосом.
— Не надо, Кай. Обещай мне, что ты этого не сделаешь. Никогда больше.
— Я не могу этого обещать, Щеночек.
Я крепче сжала бинт пальцами.
— Почему, черт возьми, нет?
Кай поднял здоровую руку, чтобы убрать волосы с моего лица.
— Потому что я люблю тебя.
— 11-
— Что? — Это слово вырвалось у меня на одном дыхании.
Кай улыбнулся.
— Возможно, тебе понадобится небольшая помощь, чтобы уловить сигналы. Думаю, я был наполовину влюблен в тебя с того момента, как мы встретились.
— Кай…
— Ты видишь меня. Больше, чем я показываю остальному миру. Будто ты узнала мою душу с того первого момента в коридоре.
Несколько слезинок скатились из глаз и упали на его обнаженную грудь.
— Я чувствовала тебя. — Теперь я знала это с непоколебимой уверенностью. Я могла оглянуться назад и почувствовать, как Кай зовет меня. Уже тогда мы были неразрывно связаны.
Кай наклонился вперед, касаясь своими губами моих.
— Знаю.
— Я тоже тебя люблю. — Слова вырвались прежде, чем я смогла их остановить. Ужас от того, что я произнесла их вслух, был ничем по сравнению с тем, что я чуть не потеряла Кая. Я бы никогда не смогла смириться с собой, если бы не сказала ему.
Его губы снова дрогнули.
— Это я тоже знаю.
Я скривила губы в недовольной гримасе.
— Тебе не обязательно быть таким уверенным в себе.
Он прижался своим лбом к моему.
— Я уверен в себе благодаря тебе. Ты всегда рядом со мной. Ты даришь мне умиротворение.
В общении с Каем чувствовалась теплота, которой я никогда раньше не испытывала. Она окружала меня, заставляя чувствовать себя в безопасности. Но более того, Кай был жизнью. Искрой, которая придавала всему смысл.
— О, ребята… — сказал Атлас.