— Джойс!..
— Проклятье!
Сима сбили с ног и отшвырнули в сторону. Перескочив через барьер и поднявшись на трибуну, толпа двинулась к Джойса.
— Смерть провокатору!
— Убить собаку Джойса!
Давняя ненависть взорвалась в груди рабочих. Сотни мозолистых рук схватили Джойса за одежду. Десятки кулаков взвились над его головой.
— Смерть провокатору! — раздался единодушный рев.
Джойс дернулся. Но мозолистые руки держали крепко. Ему еле удалось освободить одну руку. В глазах его мелькнул ужас.
— Стойте! — закричал он. — Одну минуту! Только одну минуту!
— Смерть! — ответили тысячи рабочих.
— Одну минуту! — взмолился он. — Я все объясню.
В свободной руке появился красный партбилет. Он размахивал им над головами, пытаясь высвободиться из железных объятий.
Красная карточка окончательно взорвала толпу.
— Подлый провокатор! Ты украл эту карточку из кармана замученного тобой коммунара и использовал ее для твоих кровавых провокаций!
Но в это время Джойсу удалось выскользнуть из рук рабочих. Он вскочил на перевернутую кафедру. Из одежды на нем остался только воротник. Голый, с растрепанными волосами и окровавленным лицом, он стоял над толпой и, размахивая руками, пытался перекричать ее своим хриплым голосом.
Джойс кричал:
— Выступление назначено на четверть восьмого! Это правда! Вы можете сейчас меня убить. Но в четверть восьмого — восстание!
— Ложь! — отвечала толпа. — Смерть ему! — прокатилось звонким эхо.
Джойс, напрягая последние силы, разрывая горло, кричал осатаневшей толпе:
— Это не ложь! Это истинная правда! Убейте меня сейчас. Но в четверть восьмого вы должны восстать. Здесь нет ниакой провокации. Иначе вы погибнете!
— Но какой смысл тебе, провокатору, заботиться о нашей победе? — спросили вдруг несколько человек.
Джойс едва стоял на ногах. Кровь, текущая из разбитой головы, заливала ему глаза, стекала в рот. Он повернулся окровавленным лицом к мрачным рабочим:
— Если не убьете меня сразу и дадите пожить еще пятнадцать минут — я объясню вам все. Вам все станет ясно. Я открою вам правду. Но прежде свяжитесь с ЦК или противогазовым заводом и проверьте мои слова.
— Он выкручивается! — пылко крикнули несколько голосов. — Убить его и дело с концом!
Но большинство уже начинало колебаться. Слова Джойса звучали убедительно. Многие рабочие были склонны принять его предложение.
Сим бесновался. С пеной на губах он убеждал товарищей не верить и рассказывал подробности разговора Джойса с Юбераллесом. Возмущенные рабочие угрожающе надвигались на жалкую, съежившуюся фигуру голого, окровавленного Джойса.
Наконец повстанкому удалось установить порядок.
— Мы всегда успеем расправиться с провокатором, — сказал председатель. — Спросим противогазовый завод — много времени это не займет.
Толпа мрачно согласилась. Несколько человек бросились к радио. Вызвать повстанком противогазового было минуты. Чтобы все могли услышать ответ, председатель включил громкоговоритель.
Через пять минут из громкоговорителя громко прозвучал ответ. Все лица вытянулись. Рабочие недоуменно переглядывались. Громкоговоритель слово в слово повторил сказанное Джойсом. Противогазовый собирался выступить через полчаса. Повстанком противогазового также призвал рабочих Эйджевуда не верить возможным провокаторам, которые, узнав об этом решении, будут стараться сорвать восстание или затянуть время.
Толпа затихла. Все неловко переглядывались, посматривая то на Джойса, то на Сима.
— Кто же из них двоих провокатор?
Сим вскипел. Брызгая слюной и нервничая, он посылал проклятия на голову Джойса. Но толпа колебалась. С одной стороны, Джойсу не верили, с другой — слова повстанкома противогазового бросали тень на Сима.
Джойс первым прервал молчание. Он крикнул:
— В четверть восьмого Эйджевуд должен выступить! Дайте мне десять минут, я расскажу все, и вы все поймете. И я, и Сим — мы оба не обманываем.
— Пусть говорит, — послышались неуверенные голоса.
— Не надо слушать провокатора! — кричали другие.
Тогда председатель повстанкома взял дело в свои руки.
Став рядом с Джойсом и пристально глядя ему в глаза, он заговорил:
— Мистер Джойс, рабочие доверяли вам, как никому. Несколько лет вы были руководителем професоюзного движения. И, скажем правду, лучшим руководителем. Так было до войны. Но вы не оправдали нашего доверия. Вы голосовали против рабочей резолюции. Мало того — вы стали самым искренним другом и слугой юбераллесов. Теперь вы хотите убедить нас в том, что вы не предатель и не провокатор. Отвечайте же, почему вы не голосовали за рабочую резолюцию по поводу войны? Но говорите правду, иначе через десять минут вы будете мертвы.