- Кетчуп, - невозмутимо сказала она, перехватив мой взгляд, - на кухню пробрались сволочи. У них же все в банде по карточкам, оголодали. Ну, я их и покормила немного.
Она помогла мне затащить потерявшего сознание лейтенанта в дверь и презрительно оглянулась на притихших красавиц.
- Ну что, герлы, так и будем сидеть и смотреть, как ваших мужиков колошматят? О свадьбах думаете? А лягушками снова стать не хотите? – довольно мрачно произнесла она.
Принцессы задумались. Местные женщины предпочитают в мужские дела не влезать. Пока мужья и поклонники машут мечами, боевыми топорами и с автоматами наперевес штурмуют стены неприступных замков, они спокойно сидят и ждут своей участи. Вышивают крестиком и гладью, иногда посматривая из окна замка в бинокль, где там рыцарь ее сердца, жив или как?
Но сейчас ситуация резко обострилась. Ведь, как пишет все та же «Магия – молодежи», если особь мужского пола, расколдовавшая принцессу своим пылким поцелуем, безвременно помрет до свадьбы, то бедной девушке лучше сразу идти самой на болото, или в дворцовый террариум – это кому как нравится. Поняв, какая их ожидает безрадостная перспектива, девицы сразу вскочили и толпой направились к выходу. Особенно меня впечатлила красавица Хаара Кири, непринужденно и легко вытащившая из-за пояса самурайский меч. Другие дамы и не думали захватить с собой оружие, оно им было ни к чему. Только позже я узнал, что девушки, побывавшие в лягушачьей шкуре, приобретают, я думаю в виде компенсации за моральный ущерб, недюжинные магические способности.
Японка вдруг остановилась и, не убирая меча, с поклоном протянула мне, что-то на ладони. « Японский сувенир», - подумал я, ноошибся, на ней лежал всего лишь старинный медальон на золотой цепочке.
- Не стоит благодарности, - скромно сказал я, отодвигая в сторону ее руку. Но принцесса не заметила этого благородного порыва и снова сунула медальон с настойчивой просьбой немедленно нацепить его на шею. До чего японцы вежливый и упрямый народ! Как свои церемонии любят. Тут драться надо, а она цацку пытается на шею повесить. Терпение Хаари (А как её еще называть?) по-моему лопнуло и она нечаянно кольнула меня мечом в бок. Поняв, что японка так просто не отвяжется, я украсил шею антикварной вещицей. Тетки успокоившись, гурьбой ломанули на улицу.
Вы даже не представляете, что может сделать с бандой озверевших «Марксистов-антиглобалистов» небольшая группа девушек из хороших семей! Я тоже не представлял, пока не увидел сам. Сверкающий японский меч резко охладил пыл нападавших, наколдованное кем-то красивое озерцо с крокодилами, не очень пришлось по вкусу агрессорам, головы марксистов долбили невесть откуда-то взявшиеся гуси-лебеди, размером с небольшого бегемота. Остальные фокусы я просто не успел рассмотреть. Мне вдруг стало ясно, что это далеко не простая банда.
Во-первых – она поражала своей численностью. Ее хватило бы для одновременного разгрома всех Макдональдсов Европы, во-вторых – имела мощнейшую магическую поддержку, Как бы еще они смогли прорваться на хорошо защищенную от всякого волшебства базу и вырубить Смоллетта? Что они забыли здесь, в тихой обители американских спецслужб, где нет ни одного ресторана быстрого питания?
Девчонки тоже стали выдыхаться - крокодилы в волшебном озере передохли, само озеро почти испарилось, а гуси, один за одним, превращались в крупных жареных индюков. Краем глаза я увидел, что из заколдованных танков вылезают злые танкисты, страшно ругаясь, проклинаяантиглобалистов и размахивая тяжелыми ломами. Наверное, достали их из ремкомплекта. «Против лома нет приема», - подумал я и, подняв валявшуюся на земле М-16, взял ее за ствол, как бейсбольную биту. И вдруг мир изменился.
Глава 9 . О Кинг-Конге, летающих Абрамсах, популярном герое японского эпоса и побочном эффекте действия медальона
Земля стремительно ушла из под ног, а может, это я увеличился в размерах? М -16 показалась размером со спичку, я переломил ее пополам и выбросил. Блин, ну, сколько можно издеваться, дайте хоть помереть спокойно! Я что, снова в лягушку превращаюсь? От обиды я зарычал и щелкнул зубами. Зубами? Зубы откуда? У лягушек их нет. Или есть? Я посмотрел на руки, руки как руки, когти – просто супер. Снизу что-то кричала смутно знакомая японка и показывала рукой вперед. Маленький огненный шарик больно обжог мненогу. Я заревел, нагнулся и, подняв за стволы два бесполезных танка, шагнул вперед.
Что было дальше, помню очень смутно. Я страшно рычал, топтался на позициях марксистов, плевался огнем. Хвостом перевернул сложное сооружение из труб, больших костей и бревен, и разметал в разные стороны два батальона вражеской пехоты. Не знаю, в кого я превратился, но точно не в лягушку. С высоты своего огромного роста я разглядывал, мечущихся в панике, людей, потом, взяв оба танка в одну руку, подцепил особо шустрого человечка в майке с портретом Че Гевары, поднес его поближе к глазам. Он уже не пел «Интернационал», а просто истошно орал. Кажется, он обмочился и не только. Я посадил поклонника команданте на верхушку дерева обсыхать и двинулся дальше. Мне безумно хотелось подраться с Кинг-Конгом, или разрушить пару небоскребов. Полностью деморализованные марксисты в панике разбегались. И тут я увидел Черного Мага. Он, постоянно отхлебывая, что-то из черной бутыли, бил в меня заклинаниями, но от одних я уворачивался, другие парировал, а третьи мне были просто по барабану. Защита у моей шкуры была, будь здоров. Я вдруг понял, что могу видеть волшебство. Вокруг мага клубилась чернота, он накапливал ее для удара, но я его опередил. Размахнувшись, швырнул прямо в его логово оба «Абрамса» и плюнул вслед огнем. Это были первые американские тяжелые летающие танки. Они взорвались с такой силой, что мимо меня пролетело несколько перепуганных гигантских ленивцев, прятавшихся в кроне деревьев, а огнем опалило морду. С «марксистами-антиглобалистами» было покончено. Я повертел головой в поисках небоскребов и увидел вдалеке башенки и флаги замка Пепина, уж и не знаю какого. Радостно заревев, двинулся к ним, ловя руками беспокойно кружащих птеродактилей и швыряя их в последних убегающих бандитов. Замок, конечно, не небоскреб, но сойдет. Вокруг стоял крик «Годзилла, Годзилла!». «Если нет Кинг-Конга, сойдет и Годзилла», - подумал я страшно щелкая зубами. И в этот момент земля стремительно бросилась мне в голову…
Башка кружилась и болела. «Годзилла, Годзилла!», шептал лежащий рядом на земле пожилой китаец с цветной татуировкой «Долой Единую Европу!» на груди. Хотя его глаза были широко раскрыты, он ничего не видел.
- Последний, оставшийся, антиглобалист, - сказала, сидевшая рядом со мной, Кейси. Я приподнял гудящую голову и огляделся. Мы опять были в комнате для совещаний. Доктор Ливси суетился рядом, не выпуская из рукмятую канистру с надписью «Живая вода». Здесь были почти все офицеры базы, исключая, наверное, лишь лейтенанта Крюгера. Доктор наливал воду из канистры в большую железную кружку и давал каждому выпить. После этого раненные вставали и, похлопав меня по плечу выходили. Капитан Ленгдон наклонился ко мне и прошептал, что сегодня же представит меня к Пурпурному сердцу и медали Конгресса.
- Мы победили? – спросил я.
-Победили, - капитан хмыкнул, - Вы, русские – удивительные люди! Что ж ты так долго тянул? Не мог сразу всех переколошматить? Нас же чуть не укокошили!
Я изумленно молчал, а в дальнем углу комнаты Хаара Кирипредупреждающе поднесла к губам палец. Интересно, на что она намекала?
- Извините, капитан, почти ничего не помню. Контузия, наверно - пришлось промямлить мне.
- Это всего лишь, последствия трансформационного шока, - сказал доктор.
- Что со мной было? - шепотом спросил я у Кейси, когда капитан вышел. Ох, лучше бы я этого не спрашивал.
- Понимаешь, - сказала она, - медальон, который повесила на тебя эта японская фифа, не просто антикварная цацка и не самурайский амулет. Это древний артефакт ее семьи, нашпигованный японской магией под самую пробку. Посмотри сам.
Я взял медальон в руку. Да, вещь явно стоит немало. Сразу видна старинная работа. По краям диска из неизвестного металла, но точно не из золота, шли иероглифы, а может – руны? А в центре был отчеканен какой-то зверек - хомяк или может белка. Я видел копию такого, или похожего, в Новом Петербурге на выставке «Артефакты Восточной Магии», назывался он «медальон перевоплощения». Меня бросило в жар.