— Как насчёт настоящей монеты из чистого золота? — предложил охотник.
Торговались, казалось, до бесконечности. Но, увы, безуспешно: старик хотел не менее трёх монет. Охотнику пришлось уступить.
В конце концов сделка состоялась. Лодку путники выбрали небольшую, но крепкую. Охотник загрузил в неё бурдюк с козьим молоком, большой мешок яблок, мешок поменьше с кукурузой и два, ещё меньше, с копчёными форелями и изюмом. Потом они купили тунику, пару штанов и длинный плащ синего цвета для Йорша, который наконец-то смог избавиться от грубых и изношенных лохмотьев.
— Другой эльф тоже был одет в синее, — сказал старик, — тот, который был у нас несколько лет назад. Он продал нам за три монеты котёл изобилия и согласия.
— Что-что?
— Котёл изобилия и согласия, — повторил старик, указывая на круглую медную посудину, над которой коптилась рыба.
Котёл и правда казался необычным. Он напоминал очаг: на толстом двойном дне горели угли, и из дыры в верхней части выходил дым.
— Пока котёл горит, мы защищены от нужды и споров. Дожди у нас идут редко, и с тех пор как ушёл эльф, у нас не было ни одной ссоры. А раньше мы ругались не реже трёх раз в день, и не всегда это заканчивалось добром: все мы здесь с ножом хороши. Мы заплатили эльфу три золотые монеты, именно те, что вы выложили за еду, лодку и одежду. Посмотрите, одна из монет овальная, а вторая сплющена с одной стороны. Малыш, небось, сын того эльфа, правда? Ну что ж, с вами приятно было иметь дело. И не только потому, что вы вернули наши деньги. Если и вы несёте с собой изобилие и согласие, мы рады вам помочь.
— Может, одна из трёх монет поможет нам лучше нести изобилие и согласие? — предпринял последнюю попытку поторговаться охотник.
— Я уверен, что вы справитесь и без неё, — безмятежно ответил старик, — тот эльф перед уходом прочитал нам целую лекцию о торговле и сделках… Он действительно был необыкновенным существом.
Выяснилось, что плыть в лодке — это просто наслаждение. Не нужно ничего делать, лишь лежать на спине, пока течение несёт тебя в нужном направлении. Лодка оказалась на удивление удобной. Под небольшим навесом, укрывавшим их от дождя, стояла железная жаровня: можно было поджарить кукурузу и погреться у огня.
По утрам и вечерам путешественники сходили на берег, давали размяться собаке, пока они собирали сухие ветки для жаровни. Берега реки были скалистыми, встречались иногда узкие полосы пляжа, но места были одинаково пустынны. Впервые в жизни они не чувствовали голода — их вечного спутника. Маленький эльф даже позволил своим попутчикам-мясоедам изредка лакомиться копчёной форелью.
Горы с каждым днём становились всё ближе: большую часть дня лодку накрывала тень вершин. Маленький эльф в основном в молчании сидел возле жаровни с книжкой в руках.
— Твой отец, видно, был очень силён в волшебстве, — однажды утром сказал Монсер.
— Бабушка говорила, что нет. Волшебные силы не у всех одинаковы — у кого их больше, у кого меньше. Бабушка говорила, что мой папа был самым никудышным волшебником из всех эльфов, которых она знала. Всё, на что он был способен, — это зажечь огонь. Это если ему везло и ветер дул в подходящем направлении. А бабушка умела кипятить воду без огня и выводить бородавки травами.
— И как же твой отец смог превратить ту деревню в безбедное и мирное место? Как он смог прекратить дожди?
— Не знаю. Я не вижу в этом никакого смысла!
Вскоре лодка почти всегда плыла в тени гор: река текла сквозь огромное ущелье. Обрывистые скалы поднимались вверх на головокружительную высоту. Небо над головами путешественников казалось параллельным реке коридором с огромными стенами из скал.
На самой высокой из скал виднелась масса глыб, похожих на какое-то строение. Высокий столб дыма, поднимающийся над глыбами, унёс последние сомнения в назначении этой массы камней. Вскоре показалась и огромная надпись, высеченная прямо на скале:
«HIC SUNT DRACOS».
«Здесь есть драконы» — буквы алфавита второй рунической династии, как объяснил им маленький эльф.
Несмотря на быстрое течение, мужчина сумел с помощью весла подогнать лодку к берегу и пришвартовать её к утёсу. Это место было единственным во всём ущелье, куда можно было причалить. Нос лодки врезался в кусты, за которыми, как оказалось, скрывался маленький, шага в два шириной, песочный пляж. За ним виднелась узкая и почти отвесная лестница, выдолбленная в скале.
Малыш сверился с картой.
— A-а, теперь я понял, что здесь нарисовано, — водопад. Я слышу его шум. Назад по реке, против течения, нам не вернуться, впереди — водопад… Остаётся один путь — вверх по лестнице!