— Отнюдь не раньше всех. Альма-матер была самой первой. Ты не можешь слышать её голоса. Но я думаю, ты бы удивился, если бы узнал, как она о тебе отзывается. Уж ей то я доверяю больше, — высказала свою позицию уже Эмелис.
Сол вновь резко замолчал. Он оглядывал всех присутствующих, его направление головы металось из стороны в сторону. Это больше всего заметили только Эмелис и Император, но ни та, ни тот, ничего не сказали. Было видно, что Сол не находил себе места. В своей речи он привык активно жестикулировать, подобно живому существу, но сейчас же он этого не делал. Он не ожидал такого резкого негатива.
— Мне нужно подумать, я крайне извиняюсь. Я хочу тишины… то есть подумать… продолжайте без меня, — произнес Сол, и встал с кресла. Теперь ему не сиделось, и он отошел в угол зала, озирая всех своим беглым взглядом, и поправляя свою одежду, хотя та не была помята. Все его ресурсы теперь были направлены на анализ ситуации. Он явно не мог знать, что всё пойдет в это русло. У него были другие планы, идущие вразрез с планами, которые обговаривались на собрании. Теперь он испытывал тревогу. Все о нём забыли, и вернулись к обсуждению уже без него. Эмелис, правда, заподозрила неладное, но тут же забыла об этой мысли, ведь Байрон Эрл начал озвучивать своё предложение.
— Я незнаком со всеми деталями этой сложной истории. Но как мне кажется, выход у нас есть, и это выход мирного существования Вечного сердца вместе с каждым из нас. Нам необходимо убедить первородный артефакт не уничтожать наш и так трещащий по швам мир, — начал Эрл, наклонив своё тело вперед.
— Вечное сердце, кажется, не очень-то заинтересовано в наших желаниях. Если бы оно могло одуматься, и прекратить уничтожение нашей Вселенной, оно бы одумалось уже давно. Вечное сердце не делало ничего для спасения этого мира, но делало многое, чтобы спасти меня одну, — досадливо проговорила Эмелис.
— В этом и кроется ответ на ваш же вопрос! — Эрл улыбнулся и даже немного усмехнулся. — Ранее было установлено, что резонирование с Вечным сердцем достигает апогея, когда вы засыпаете или впадаете в кому. Вспомнить только смерть Уробороса. Как же вы героически решили прыгнуть внутрь его черепа, не обнаружили там ничего, кроме пустоты, и, тем не менее, всё равно каким-то образом смогли убить его!
Все молчали, ожидая продолжения его мысли. Эрл выждал лирическую паузу, смочил горло водой, и продолжил.
— Мы введем вас в искусственную кому, в которой вы бы смогли напрямую пообщаться с Вечным сердцем. Оно никуда от вас не денется, и тем самым, возможно, вы сможете его переубедить в его решении. По крайней мере, я надеюсь, что это может сработать.
Поняв, что Эрл, наконец, закончил мысль, все подняли небольшой шум и в тот же момент успокоились. Решение Байрона понравилось всем, за исключением Императора Белого. А также Сол, видимо, даже не слушал предложение Эрла и мрачно стоял в углу, смотря в одну точку мертвым взглядом.
— Однако же, да, стоит попытаться войти в контакт с Вечным сердцем таким способом. Кто знает, может нам удастся решить проблему мирным для всех нас способом. Мы ничего не потеряем, если попытаемся, — перенял идею Савинир. Но Император поспешил внести свою лепту.
— А что если потеряем? — навострился Белый, и отвел плечи назад. С этой минуты он смотрел прямо в глаза Эмелис, будто обращался прямо к ней. Все поняли, что сейчас он захочет выдвинуть свою идею. Он даже немного привстал с кресла, уперся своими громоздкими руками о стол, и начал говорить. — Мы, следуя первому плану Империи, вытащим Вечное сердце и обратим его в тюрьму, наподобие Эсхатона. Его безграничную силу противопоставим ему же самому. Сдержим, и сделаем так, чтобы оно служило на благо человечества.
Все вновь замолчали. Однако если в случае с Эрлом это молчание было благоговейным, то в случае с Белым это было молчание непонимания или даже страха. Император снова уселся за кресло, и уже подготовился принимать встречную критику на его идею. И критика последовала.
— Вы, Белый, всё никак не уйметесь. Ваш прежний статус более ничего не значит ни для кого из последних осколков человечества. Вы предложили эту идею с таким страшным фанатизмом, что я было подумала на секунду, что всё это время вы всего лишь притворялись поверженным, а на самом деле за спиной совета строите интриги, — высказалась Элизабет. Она никогда не была такой сердитой и грозной.
— Вы, Элизабет, обвиняете меня напрасно. Видимо, вы пропустили прошлые мои слова о том, что голос каждого из нас равноценен голосам других за этим столом. Это значит, что я имею право высказывать всё то, что считаю действительно нужным, и всё то, что хоть как-то немного могло бы улучшить наше положение. Вечное сердце нужно захватить и изолировать, пока не стало совсем поздно. Этим планом занималась Империя, пока Уроборос не уничтожил Четвертую станцию.