— Вразуми меня. Ты не открываешь мне своих мотивов, хотя называешь нас обеих одним целым. Ты знаешь всё обо мне, хотя о тебе я не знаю совершенно ничего. Ты называешь меня глупой, хотя вот уже четыре раза выбрала один и тот же Вечный сосуд, и продолжила бы выбирать меня ещё целую вечность. Так что же тобой движет? Я должна понять.
Мир вокруг рушился на глазах. Дальние конструкции падали на землю, всё чаще и чаще били в неё своими разрядами, сама земля расходилась в некоторых местах, образовывая разломы и трещины. Температура воздуха начала подниматься, а Вечная бабочка сияла всё ярче и ярче, и отвечать Эмелис не собиралась. Становилось всё жарче и жарче.
— Что ты делаешь?
«Я пытаюсь сделать так, чтобы ты потеряла сознание»
— Не посмеешь. Я знаю, какой исход будет у этой истории.
Эмелис была права, и специально не тратила последние заряды «Фрагмента», оставив его на действие после, дабы убить двух зайцев одним выстрелом. Буквально.
Вечная бабочка сияла все лучезарнее и лучезарнее. Костюм Эмелис защищал её кожу от вредного воздействия такого жара, но даже в нем уже становилось горячо. Конструкции поднимались в воздух из-за своей же собственной силы, резонировали с окружающим миром и пытались его сохранить, или как минимум компенсировать тот вред, что ему нанесла диссоциативность.
Вдалеке послышался рык. Это был Уроборос. Однако он был уже не тем гниющий и смердящий змеем. Теперь он был величественным созданием, которым он и должен был представать всю свою жизнь. Это была его сохранившаяся частичка сознания, что не погибла после того, как погибло его тело. Его пестрая чешуя переливалась на свету, а сам он выглядел сдержанно и благородно. Эмелис ему улыбнулась.
— Ты моя жертва, первейший порок всего живого нутра! Ты ничто, ничто, ты даже не мусор! Ты даже не жалкая обертка, не огрызок фрукта, не его кожура! Единственное твоё имя — глупость, противопоставление мудрости. Я пережил свою смерть четыре раза! Теперь же я подберусь к тебе и уничтожу, и тогда всё канет в ничто, и закончится этот бренный цикл, что заставлял меня грызть свой собственный хвост! — закричал Уроборос, надвигаясь на планету. Благо Вечная бабочка вернулось в свой прежний вид звезды, и, кажется, забыла об Эмелис. И больше не проронило ни слова, ведь была поглощена монстром диссоциативности. Ещё живым.
Эмелис направила «Фрагмент» на Уробороса, дабы завершить порочный круг его собственных страданий. Этим же действием и должно было расформироваться Вечное сердце, став тремя гранями Вечности. Диссоциативная природа Уробороса, по мнению Эмелис, должна была ограничить Вечное сердце, и не дать его граням соединится вновь. Девушка нажала на кнопку, и Уроборос взвыл, как будто обезумел вновь. Но тут же замолчал, и тут же бросил свои последние слова.
— Эмелис… ты поступаешь верно. Спасибо… — жалобно сказал он, и и начал погибать уже по-настоящему, своей заслуженной смертью. От него остался только синтетический скелет, в котором было заперто Вечное сердце новой, невидимой печатью, что была даже сильнее, чем кровь самих богов. Само же Вечное сердце действительно разбилось на три изначальных грани, не способных вновь соединится в осмысляющее себя существо.
Всё обрушилось в момент. Конструкции пали на землю, и взорвались, тем самым предзнаменовывая конец симулякра родной планеты Вечного сердца. Само же Вечное сердце до собственного разделения и слова не бросило девушке, но прощальных слов она и не ждала. Мир разрушился, земля раскрошилась в пыль, и под широким красным плато показалась бездонная, темная пропасть. Эмелис спрыгнула в неё, убедившись в том, что грани Вечности надежно запечатаны в скелете Уробороса. Все погрузилось в изначальный, уже прижившийся мрак.
Эмелис начала терять себя. Сначала путались мысли, затем путались органы чувств, за ними запутались движения девушки в полете. Начали исчезать её части тела, затем исчезла и она сама, но она всё равно могла ощущать своё фантомное, проклятое самой Вечностью тело. Впрочем, на данный момент тело ей было не нужно.
Элизабет сидела в своем кабинете, считая минуты с тех пор, как Эмелис исчезла в диссоциативности. Она надеялась, что всё устаканится, что всё будет хорошо, однако на одной только надежде уверенность в успехе девушки не держалась.
— Внимание всей станции «Эйткен». Эмелис Рейн справилась со своей задачей. Мы все спасены, черные стены Вечного сердца наконец исчезли, а за ними возник совершенно новый для нас всех космос, требующий исследования и определения. Вперед, возродившееся человечество! — раздался голос искина Первой станции повсеместно.