— Мы с вами, к сожалению, не ученые. Пусть в этих нюансах разбирается научное сообщество.
Эмелис глубоко задумалась. Она обладала огромной силой, силой, которой находилась внутри неё самой. Но как управлять этой силой она не знала. Все карты когда-нибудь всё равно раскроются, но по крайней мере она понимала причину своей постоянной удачи. Вечное сердце покровительствовало ей, пусть и посылало всё новые и новые трудности. Эти галлюцинации, припадки, усталость… это всё происходило с ней только из-за Вечного сердца. Ему нужна была живая энергия, которую оно поглощало из тела Эмелис… ему нужны были эмоции Эмелис… эмоции своего сосуда, человеческие эмоции, в которых оно так нуждается, именно из-за того, что у Вечного сердца нет своего сосуда, оно и начало медленно погибать, за собой забирая целый мир. Значит ли это, что в прежние времена у Вечного сердца был другой сосуд?
Давление стабилизировалось. Она смирилась со всем, что с ней произошло, и о чём сейчас рассказал Адам.
Адам Беркли подозвал врача, который поспешил отсоединить от Эмелис капельницу.
— Вы восстановились. Я рад за вас, — коротко бросил суетливый врач, и удалился из палаты. Эмелис привстала на кровати и потерла одной рукой другую руку.
По какой-то причине она только сейчас поняла, что на ней нет столь полюбившегося гидрокостюма. Вместо этого на ней была одета больничная сорочка, в которой она, как ей казалось, выглядела глупо.
— Через час состоится ужин в честь вашего успешного возвращения. На нем будет присутствовать Император вместе с министрами каждой станции. Пожалуйста, не опоздайте к назначенному времени. Может, у вас остались ещё какие-то вопросы?
Поняв, что у Эмелис нет никаких вопросов, Адам подошел к ней и протянул ключ-карту. Она оказалась допуском к её личной каюте, представленной «Голиафом II» на время её нахождения на линкоре.
Эмелис взяла ключ-карту, на которой сразу засветился номер каюты и этаж её расположения: «419 каюта, 4 этаж». Кроме того, на ней отображалось время до истечения срока актуальности этой карты. Установленный срок равнялся двум земным дням, что значило, что на борту «Голиафа II» она проведет только сегодняшний и завтрашний земной день. Этому она была рада, хоть и очень сильно хотела увидеться со своим отцом.
Затем Адам довел её до своей каюты, и поспешил удалится, когда она открыла дверь. Комфортность этой каюты была выше той, которая была «Ночнике», чему Эмелис была несказанно рада. Тут был и шкаф с чистыми вещами, и двуспальная кровать, и удобное кресло, и небольшой столик, и прикроватная тумба. Санузел в комнате тоже присутствовал, что являлось роскошью для перелетов в космосе, ведь на большинстве кораблей он был общим для всего экипажа. Правда не было иллюминатора с видом на космические просторы, ибо все каюты для гостей находились сугубо в центре корабля, что немного расстраивало Эмелис, хоть она и сама ещё два дня назад была готова отречься от космоса навсегда.
Характерной чертой корабля был его внутренний, строгий окрас в белые и серые цвета. Такой же расцветки была и одежда Эмелис в её шкафу, но, прежде чем выбрать себе наряд на званый ужин, она решила принять душ. Выйдя из душа, она закинула свою больничную сорочку в пункт приема грязной одежды, то есть в своеобразное отверстие в стене санузла, в которое принималось складывать грязные вещи, в дальнейшем подлежащие стирке.
Платье было подогнано под фигуру девушки, и смотрелось на ней очень изящно. Оно было сшито из высококачественных материалов, и было довольно дорогим, в этом Эмелис разбиралась очень хорошо. Оно было выполнено в необычном стиле, одновременно классическом и космическом: с ним она выглядела одновременно и строго, и очень дружелюбно. Утонченности наряду придавали белые туфли на небольшом каблуке, и серьги из антикварного камня. В целом девушка выглядела достаточно элегантно, как и необходимо было выглядеть при встрече с самим Императором. До ужина с ним и его гостями оставалось не так много, но и не так мало.
Эмелис высушила свои белоснежно-белые волосы и надела на голову ободок. Она наконец полностью оделась, и вдруг в дверь постучали. Она разрешила войти.
Автоматическая дверь открылась, и за ней стоял Адам в официальном виде.
— Вижу, вы уже закончили прихорашиваться. Вам очень идёт это платье. Оно не слишком длинное и не слишком короткое, вы согласны со мной? — спросил мужчина.