— Вы чем-то огорчены? Или мой приход и статья Лисогоровой всколыхнули в вас грустные воспоминания о бабушке?
— Не угадали.
— Так что же? — Помешивая серебряной ложечкой кофе, Бояринов не спускал глаз с Магды.
— Честно? — в упор задала вопрос Магда.
— Разумеется.
Магда, откинувшись на спинку кресла, долго, в упор, смотрела в глаза Бояринова, как бы решаясь: сказать или не сказать — какое неожиданно нахлынувшее на нее чувство руководило ею в эту минуту. И, наконец, переборола себя.
— Мне не хочется потерять вас навсегда. Мне почему-то кажется, что мы могли бы быть хорошими друзьями. Я вижу: вы такой же одинокий и неустроенный в жизни человек, как и я.
Это искреннее признание женщины, которую он видит впервые и которая предстала перед ним в высшей степени порядочной, окончательно смутило Бояринова. С каждой минутой Магда какой-то незримой силой обаяния и до конца обнаженного откровения все сильнее я сильнее притягивала его к себе.
— У вас есть родители? — спросил Бояринов. Лицо Магды опечалилось.
— К сожалению, одна. Кругом одна. Папа, он был летчик-испытатель, погиб при авиакатастрофе, когда мне было четыре года. — Магда хотела что-то еще сказать, но, судя по ее как-то сразу потухшему выражению лица, раздумала.
— А мама?
— Мама через четыре года после гибели папы вышла замуж. Муж у нее сейчас большой человек, но мы с ним не стали друзьями. Второе замужество мамы было для меня потрясением. Бабушка меня баловала. Я была девочкой капризной, неуравновешенной и считала замужество мамы предательством по отношению к памяти папы. После этого ее брака в душе у меня зародилась обида, потом она еще долго жгла меня. Я даже моего отчима невзлюбила, хотя причин к этому совсем не было. Я ревновала к нему маму, не нравилась мне в нем какая-то протокольная обстоятельность. Даже его интеллигентность и мягкость характера я возвела в недостаток. Многое в нем меня раздражало.
— Кто он, ваш отчим? — спросил Бояринов, хотя видел, что разговор этот Магде был не из приятных.
— Он работник МИДа. Вот уже три года, как они вдвоем о мамой жарятся под солнцем в одной из латиноамериканских стран.
— В посольстве?
— Нет, он консул. Ему в жизни, как и нам с мамой, страшно не повезло. Через год после окончания института международных отношений он женился, и его с молодой женой направили работать в Бразилию. Они вместе учились. Но там у них случилась трагедия, жена моего отчима, а ей тогда было всего двадцать три года, попала в автомобильную катастрофу. Они ждали ребенка. Она ехала вдвоем с шофером, и столкнулись с тяжелым грузовиком. Так что в Россию привезли на похороны не тело покойной, а пепел праха.
— И вы долго жили вместе с отчимом?
— Нет, после ЗАГСа мама сразу же перевезла свои вещи к нему на Сивцев вражек. У него прекрасная квартира в старом доме. А дальше… Дальше вы уже почти все знаете. Мы жили вдвоем с бабушкой. Она во мне души не чаяла, пылинки с меня сдувала и тоже, как и я, по-матерински ревновала свою бывшую сноху к ее второму мужу. Она считала, что с замужеством мама поторопилась. Бабушка очень любила своего погибшего сына. Гибель его для нее была таким ударом, который свел ее в могилу раньше, чем ей было написано прожить на роду.
Бояринов видел, как глаза Магды увлажнились и на них вот-вот вскипят слезы.
— Сердце?
— Да. Но свою работу, а вернее театр, бабушка так любила и так хорошо его знала, что было несколько случаев, когда ее увозили из театра на «Скорой помощи» о гипертоническим кризом. — Две крупные слезы, скопившиеся в глазах Магды, скользнули на щеки и, оставив на них две мокрые полоски, иссякли у подбородка.
— Вы извините, что я начал этот нелегкий для вас разговор, — как бы оправдываясь, сказал Бояринов.
— В чем ваша вина, я сама заговорила об этом. Так что, если вас интересует моя жизнь — спрашивайте. — Вы сказали, что ваша бабушка умерла десять лет назад?
— Да, через месяц будет ровно десять лет. Она умерла в тот день, который мог бы быть для меня самым счастливым днем в моей жизни.
— Не понял вас.
— В этот день, где-то в двенадцатом часу, я вернулась из института и со слезами радости и счастья бросилась с порога к бабушке и принялась целовать ее. В руках моих была копия приказа о зачислении меня в институт. А в том году в институте был дикий конкурс. Бабушка, когда я сдавала экзамены, за меня так переживала, что боялась выйти из дома без нитроглицерина.
— Мама с отчимом часто бывают в Москве?
— Каждое лето. Как все смертные, они имеют ежегодный отпуск. Причем, он у них проходит так, что за месяц я маму вижу не больше трех-четырех дней. Отпуск они проводят в своем мидовском санатории на Черном море.