— Бедный охранник, — произнес Дэвид, — там же погиб и еще один человек. Совсем еще мальчик.
Журналист коротко пересказал девушке все, что произошло сначала возле музея, а затем рядом с мечетью. Пока он говорил, смутное сомнение стало закрадываться в его сознание.
— Если ты видела меня на записи, — завершил он свой рассказ, — то, получается, что именно поэтому и позвала сюда. Чисто профессиональное любопытство?
— Не чисто… — ответила Элиз, — и не любопытство.
Она нежно провела рукой по груди юноши.
— Кажется, я начинаю влюбляться.
— Да ну? — девушка бросила недокуренную сигарету в пепельницу.
— А ты не знала, что мужчинам, по статистике для этого достаточно всего лишь восемь секунд.
— Нет. Но я знаю, что Всемирная организация здравоохранения внесла любовь в официальный перечень серьезных заболеваний. Такие, как ты, в этом реестре соседствуют с маньяками-поджигателями, алкоголиками и игроманами. Любовь строго научно и есть заболевание психики: навязчивые мысли об объекте желания, сопровождающиеся жалостью к себе, бессонницей и перепадами настроения. Люди, страдающие этим, могут совершать импульсивные, необдуманные поступки. У них часто скачет артериальное давление, и обостряются аллергические реакции. Не боишься всего этого?
— Напротив, желаю всего этого, — Дэвид перевернулся с живота на спину и потянул к себе Элиз. Девушка села на него верхом и стала целовать его сначала в губы, а затем в грудь, живот. На изогнутой спине выступили капельки пота, и молодые люди вновь погрузились в царство наслаждения.
— Как тебя вообще занесло в музей? — спросил юноша, когда они немного перевели дух.
— Прочитала в сводках агентств о нападении на него и отправилась посмотреть. Ход войны предрешен. Здесь уже не будет происходить ничего интересного, а разграбление крупнейшего на Ближнем Востоке хранилища древнейших ценностей — тема десятилетия, если не больше.
— Так, что там еще было на этих видеозаписях?
— Хочешь посмотреть? — Элиз кокетливо провела пальцами по животу Дэвида.
— А это возможно? — удивился журналист.
— Запомни, когда я рядом с тобой, возможно вообще все, — она поцеловала Дэвида в подбородок и потянулась к креслу, — я все скопировала.
Она взяла ноутбук, и уже через несколько мгновений молодые люди сидели бок о бок и пристально вглядывались в экран. Кадры были смонтированы с нескольких камер.
— Вот смотри, — поясняла Элиз, — как раз в тот момент, когда толпа выломала ворота, этот парень, как его…
— Латиф.
— Да, Латиф. Вот он — на втором этаже возле комнаты охраны. Все остальные разбежались. Видишь, он нажимает кнопки на пульте.
— Отключает сигнализацию, — предположил Дэвид.
— А вот здесь — еще через сорок секунд, когда мародеры врываются на первый этаж, он — уже на лестнице, ведущей в подвал к хранилищу номер… Сейчас, погоди, у меня тут записано… Двенадцать. Хранилище номер двенадцать. Он пробыл там менее четырех минут, затем поднялся наверх и вышел через боковой, пожарный выход, используя, наверняка, известный ему код.
— Все остальное я видел уже своими глазами. Где теперь только искать этого седого из пикапа.
— У тебя есть какие-нибудь идеи на тот счет? — спросила девушка.
— Никаких абсолютно.
— Тогда я в душ. До утра можешь остаться у меня, если хочешь, конечно.
Элиз вышла из комнаты, а Дэвид растянулся на кровати и мечтательно уставился в потолок. Вдруг во входную дверь постучали. Журналист подошел к ней. В ванне, где находилась девушка, вовсю хлестала вода. Он открыл дверь. Коридор был пуст, но на пороге лежала портативная рация. Репортер взял ее в руки. К устройству была прикреплена бумажка с надписью — "включить". Он повернул рычажок в верхней части устройства, и спустя мгновение динамик ожил.
— Дункан? — раздалось из него.
Низкий голос отдавал хрипотцой.
— Слушаю, — ответил репортер.
— Меня зовут Барзани, и мне известны детали того, что произошло в музее.
— Если вы обладаете какой-то информацией, то давайте встретимся, — чуть помедлив, произнес Дэвид.
— Именно это я и предлагаю сделать. Спускайтесь вниз и, как выйдете из отеля, поверните налево. Метрах в пятидесяти увидите дорожку, ведущую к реке. Встретимся на набережной. Рацию захватите с собой. Только заклинаю вас — никому ни слова. Приходите, как можно скорее, и приходите один.
На том конце дали отбой. Репортер подергал ручку ванной. Заперто. Медлить было нельзя. Вернется и все расскажет. Он быстро оделся и спустился вниз.