— Бери, старый, бери. Еще одна революция, и за такую плату не купишь и лоскутка на бантик. Пусть покрасуется девка, пока не пришел Совет и не забрал в общие жены.
— Худое время настало, — вздохнул эвен. — Как жить без товаров?
— Неправду болтаешь о революции, — протолкался Мирон к приказчику. — Как здесь было? Товары у купцов. Власть и еда у богатых, вроде как у вашего Громова. Терпели, терпели бедняки и, договорившись между собой, взяли ружья и сказали; Громовых всего несколько человек, а нас, как лиственниц в тайге. Все одинаково родимся и умираем, и должно быть право у всех одинаковое… Выгнали царя, урядников и теперь свою власть создают — Советы.
— Да, так хорошо, пожалуй, — соглашаются в толпе.
— В Совет вы сами выберете хороших людей. И Совету будет подчиняться Громов. Совет и цены установит настоящие, — Мирон увидел, что его слушают, и старался говорить еще проще.
— Где брать мясо, если не будет многооленных? — донесся чей-то растерянный голос. — Как можно без стадов?
— Об этом будет думать Совет. Может, заберет оленей у богатых и сделает их народными. Может, пока оставит у хозяина, но установит цену на мясо и оплату пастухам.
Еще долго толкался Мирон среди людей. Ночевать он пошел к якуту Криволапову, у которого останавливался раньше. Вот уже и знакомая юрта. Мирон вошел. С ним вкатилась волна студеного воздуха. За столом сидело полно людей. Лица их блестели от пота. Они ловко отхватывали ломтики оленины: ножи то и дело мелькали у губ. На почетном месте восседал Громов.
— Непонятливый ты, я вижу. Волк резал олешек и будет их драть. Разве не для того у тебя ружье, чтобы наказать хищника? — говорит он громко.
— Злоба туманит твой разум, — сразу же обрывает его другой из угла: — Такого не бывало в нашей тайге.
— Тихая важенка становится лютой, если тронут ее теленка.
— Не теплый ветер приносит весну, а солнце. Ты имущий и послушай, что говорят простые люди.
Мирон снял шапку. Криволапов поднялся и вылез из-за стола.
— Здравствуй, друг, — Мирон пожал его руку. — Позволь отдохнуть с дороги, согреться? И не подскажешь ли попутчика до Элекчана?
— Тепло очага для каждого, — показал хозяин на скамейку. — А попутчиков с упряжкой поспрашиваю. — И он снова вернулся к столу.
Мирон поклонился всем, сбросил кухлянку, сел.
На печке булькает котел с мясом. Позвякивают крышками два больших чайника. Табачный дым висит в воздухе.
Мирон прислушался к разговору.
— Только ослепший не видел кровавые столбы на небе. А каким красным солнце сделалось? Горе подстерегает нас, — Громов блеснул заплывшими глазами. — Большевики забирают пушнину, собак, олешек, чтобы сделать всех бедняками. Кто тогда даст кусок мяса? Кто привезет товары? Кто позаботится о пастухах и охотниках?
— Комар тоже поет свою песню, — резко бросил высокий охотник. — Послушаешь тебя, и ум потерять можно.
— А глупый и голову потеряет, — отпарировал Громов.
— А ведь умные слова сказал охотник, — не выдержал Мирон. — Богатые и голосами поют звонкими. Советская власть не берет, а дает охотнику, пастуху все, в чем он нужду терпит, — повысил голос Мирон. — Берет у имущих и дает беднякам. И скоро не позволит за топор брать пять лисьих шкур!
В юрте притихли. Громов засмеялся:
— Знать наш язык, еще не значит родиться в юрте. Что понимаешь ты в нашей жизни, чужой человек? Зачем ты пришел? Может быть, тоже ищешь в земле то, что принадлежит Духу Леса?
Ишь, куда клонит подлец, — насторожился Мирон, зная, как боятся таежные люди Духа Леса.
— Нет. Я пришел рассказать людям о новой власти.
За стенами юрты раздались голоса, и сразу же послышались удары бубна.
— Шаман, — сказал Громов. — Идите и послушайте, что скажут Духи.
Охотники поспешно оделись и вышли. Теперь уже доносились не только звуки бубна, но и глухие завывания.
— …И окрасится земля пятнами раздавленной голубицы. Запылают юрты заревом заката!.. Смешаются слезы матерей с утренней росой и рыданием туч… Погибнут пышнорогие в пасти хищников… Растерзают звери непохороненные тела! — улавливал. Мирон отдельные фразы.
— Пусть сгинут чужие люди! — грозно выкрикнул Громов.
— Кого это вы тут отпевать договорились? — поднялся Мирон. И стал искать свою одежду.
Но крики и шум за стеной затихли. Охотники возвратились в юрту.
На стол поставили новый котел с мясом. Громов пригласил и Мирона.
— Горячий ты шибко, я вижу, — засмеялся он. — Зачем спорить? Время все скажет.
Скрипнула дверь. В юрту заглянул якут с унылым лицом и поманил хозяина. Тот вышел и сразу же позвал Мирона.