— Не новая власть, а богачи не дали нарты привезти товары. Они хотят показать, что без купцов и кулаков не прожить, не наладить торговлю, — снова и снова пояснял оленеводам Петька. — Поняли?
— Как не понять. Оно и верно, купцы исправней торговали! — тяжело вздыхали оленеводы.
— При чем тут купцы? Все дело в нартах! — уже горячился Петька. — Буржуи свою линию гнут. Вот соберем сотню упряжек, и будут товары! Теперь-то поняли, в чем тут дело?
— Да, да. Поди, все дело в новой власти. Как можно без товаров? — с равнодушным упрямством твердили оленеводы, покачивая головами.
Петр вынул вторую пачку табаку, поставил на стол чайник и начал сначала.
Уже вторые сутки вел он беседу с оленеводами. Те курят, прихлебывают крепкий чай, согласно кивают головами, а ответ все тот же:
— Да, да, — совсем плохо стало. Купцы ловчей управлялись…
Невмоготу ему было разъяснять одно и то же. Тут, видно, хорошо поработали кулаки, решил, он и стал снова просить упряжки.
— Выгорели угодья. Ушли далеко стада. Долго искать придется, — отговаривались оленеводы.
Петька нервничал. Он пытался убедить оленеводов, что теперь торговля в тайге зависит от них самих.
— Да, да, верно говоришь. Без купцов, однако, не обойдись!..
Не добившись ничего, он отпустил оленеводов и решил ехать к Громову. Сопровождать его вызвались молодые охотники.
— Ничего! Заставим буржуя. Не отвертится. Нужно будет, в стада поедем. Пастухи помогут, — говорил он им по дороге. Встретил их Громов приветливо и спокойно.
— Сам начальник пожаловал. Да никак с собой целое войско привел. Ничего, ничего, заходите! — пригласил он их в палатку. — Видать, и худые люди нужны новой власти.
Петька сел к столу, снял шапку, рукавицы и положил рядом.
— Худые люди нам не нужны, а вот пятьдесят упряжек оленей выдели. Уговаривать не, буду, а просто заберу — и конец.
— Ай-ай, зачем уговаривать?. Собака, подхваченная течением, не выбирает отлогий берег. Раз надо власти — все будет!
— Вот и правильно. Против течения далеко не уплывешь, — согласился мрачно Петька.
Громов повернулся к батраку:
— Маркел! Ты разве не видишь? Люди утомились в дороге. Сколько тебя учить, как власти почитать надо!..
Маркел притащил банку со спиртом, заглянул в котел с мясом.
Придвинул скамейки.
— Не нужно нам ни мяса, ни спирта. — Петька отвел глаза, а сам подумал: неплохо бы выпить маленько, продрог.
— Врешь. Хочешь. Лгущий в малом, обманет в большом. — Громов вглядывался в его лицо. — А ну, все садитесь за стол!
Парни разом придвинулись к столу.
— Беспокойный ты, я вижу. Зачем собирал малооленных? Пришел бы сразу ко мне, нешто отказал бы? — ухмыльнулся Громов.
— Разве ты сделался другим?
— Даю же, однако.
— Боишься, вот что. Лукавым стал, это верно, — сказал глухо Петька.
Громов промолчал. Парни выпили и, уплетая горячую оленину, добродушно поглядывали на оленевода. Петька удержался, пить не стал.
— Когда же будут олени? — спросил Петька.
Громов подумал:
— Далеко стада. Пошлю пастухов, искать будут. Нарты надо исправить, упряжь… К концу марта, однако. А может, чуть поздней, если стада за большим перевалом.
— Не позже февраля. Нельзя столько времени оставлять охотников без товаров. — Петька, торгуясь о сроках, понимал, раньше вряд ли управятся: снега глубокие.
— Ты стал непонимающим, я вижу, — оборвал его оленевод. — Еще каюры нужны.
— Каюры? А твои? — Петр растерялся. — Опять хитришь? С каких это пор ты стал давать одни упряжки?
— Зачем хитрить, когда мог отказать? Вот ты пришел с ружьями. Когда это было? Молчишь? Худое время, ослабли олени. Кто глядеть будет? Дам тебе ездовых и старших каюров. Остальных ищи сам.
Петька подумал. Были бы упряжки, а каюров найти немудрено, решил он.
— Ладно, найду людей. Но срок первое апреля.
Громов удовлетворенно кивнул и закрыл глаза.
— Еще одно. За падеж оленей в пути с грузом заплатит госторг.
— Согласен, но ты смотри мне, обмана не потерплю! — пригрозил Петька и стал одеваться.
Глава вторая
Шестнадцать впряженных попарно собак тащат узкую нарту с тюками табака, чая и с коробками пороха.
— Хак! Хак! — кричит каюр на собак, и они мчатся во весь дух по гладкому льду Олы.