Грэйсон моргнул, словно впервые увидел ее.
– Иви. Ты ранена.
Она вновь взглянула на него:
– Я раздражена.
Я сглотнула. Иви была права. Каждую лишнюю секунду, проведенную здесь, Орен и его команда будут сосредоточены на том, чтобы защитить меня, вместо того чтобы искать Тоби.
– Поехали, – слова словно камни застряли у меня в горле. – Нам лучше вернуться в Дом.
Орен распахнул заднюю дверцу джипа. Я залезла в машину следом за Иви и задумалась, так же ли, как я сейчас, чувствовала себя Пандора, когда открывала ящик.
Глава 8
Я разрешила Иви пользоваться моим душем. Думая о количестве ванных комнат в Доме Хоторнов, я поняла: мне важно, чтобы она находилась там, где я могу не спускать с нее глаз.
Я не учла того, что Джеймсон все еще спал в моей постели. Иви в отличие от Грэйсона, казалось, не заметила его по пути в мою ванну, но Джеймсон определенно заметил Иви. Как только дверь в ванную закрылась за ее спиной, он спустил ноги с кровати. На нем все еще не было рубашки.
– Рассказывай, Наследница.
По его выражению лица я попыталась понять, что он чувствует, но Джеймсон Хоторн был непревзойденным игроком в покер. Встреча с Иви должна была вызвать у него какие-то эмоции. То, что он скрыл их, поразило меня так же сильно, как и то, что Грэйсон не мог оторвать глаз от двери ванной.
– Я не знаю, с чего начать, – произнесла я. Я не могла заставить себя сказать: «Дело в Тоби».
Джеймсон широким шагом подошел ко мне.
– Скажи, что тебе нужно, Наследница.
Грэйсон наконец оторвал взгляд от двери. Он наклонился, схватил с пола майку и бросил ее в лицо брату:
– Оденься.
Почему-то комично-недовольный взгляд, которым Джеймсон наградил Грэйсона, стал именно тем, что мне было нужно, чтобы начать рассказывать. Я передала им все, что узнала от Иви.
– Иви не смогла сообщить подробности Орену, – закончила я. – Он собирает команду, чтобы обследовать место похищения, но…
– …вряд ли они что-то найдут, – закончил Грэйсон.
– Это удобно, – прокомментировал Джеймсон. – Что? – уточнил он, когда встретил ледяной взгляд прищуренных глаз Грэйсона. – Я просто говорю, что прямо сейчас у нас есть история незнакомки, которая появилась на пороге из ниоткуда и смогла пробраться в наш дом.
Он был прав. Мы не знали Иви.
– Ты не веришь ей? – Обычно Грэйсон не задавал вопросов, ответ на которые был очевиден, поэтому за его словами определенно был другой смысл.
– Что я могу сказать? – Джеймсон снова пожал плечами. – Я подозрительная сволочь.
И Иви выглядит точь-в-точь как Эмили, подумала я. Джеймсон не остался равнодушным к этому. Этого не может быть.
– Я не думаю, что она лжет, – сказала я. Эта ее рана.
– Конечно, – мягко согласился со мной Джеймсон. И совсем другим тоном добавил, адресуя слова Грэйсону: – Так же как и ты.
Это определенно был намек на Эмили. Она играла с ними обоими, обоими манипулировала, но Грэйсон любил ее до конца.
– Ты знал. – Грэйсон повернулся к Джеймсону. – Ты знал о ее существовании, Джейми. Вы оба знали, что у Тоби есть дочь, и оба молчали.
– Ты правда собираешься прочитать мне лекцию о секретах, Грэй?
О чем он говорит? Я ни слова не сказала Джеймсону о том, в чем его брат признался мне в темноте ночи.
– Как минимум, – произнес Грэйсон мягким и смертоносным голосом, – мы должны защитить эту девушку.
– Из-за ее внешности? – вызывающе спросил Джеймсон.
– Потому что она дочь Тоби, – ответил Грэйсон, – и это делает ее одной из нас.
Мои пальцы потянулись к броши. Иви – часть семьи Хоторнов. Это не должно меня ранить. Это не новость. Иви была дочерью Тоби, но я уже поняла, что Грэйсон не видел в ней двоюродную сестру. Она не связана с ними кровным родством. Они не выросли вместе. Поэтому, когда Грэйсон сказал, что она была одной из них, что они должны защитить ее, я могла думать только о том, что те же самые слова он говорил обо мне.
Est unus ex nobis. Nos defendat eius. Она одна из нас. Мы ее защищаем.
– Мы можем сосредоточиться на Тоби, пожалуйста? – спросила я. Грэйсон, должно быть, услышал что-то в моем голосе и отступил.
Уступил.
Я повернулась к Джеймсону:
– Представь на секунду, что ты доверяешь Иви. Представь, что она не выглядит как Эмили. Представь, что она говорит правду. Кроме обыска, которым занят Орен, что еще мы можем сделать?