— О чём, Ватсон, говорят заголовки статей, связанных с фотографией обезьяны?
— «Шимпанзе умеет читать», а ниже — подзаголовок — «А заслуженный фокусник не знает секрета своих фокусов». Под фотографией надпись «Дай почитать!», а ниже её в рубрике «Некстати» странное сообщение «Террорист не любил цирк». Перевести текст?
— Да, Ватсон, пожалуйста.
— «Сотрудники правоохранительных органов Петербурга задержали 63-летнего пенсионера, подозреваемого в заведомо ложном сообщении о бомбе, заложенной в цирке на Фонтанке. Напомним, что звонок о заложенной в цирке бомбе поступил в милицию 9 сентября. Прибывшие по тревоге сотрудники милиции оцепили здание и провели эвакуацию посетителей и артистов. В результате поисков была обнаружена картонная коробка с надписью „бомба“, которая оказалась пустой. По факту анонимного сообщения о заминировании было возбуждено уголовное дело по статье о заведомо ложном сообщении об акте терроризма, предусматривающей лишение свободы на срок до трёх лет».
Ну и что по-вашему всё это означает, Холмс?
— Вы не помните, Ватсон, когда иранец из немецкой тюрьмы пытался предупредить Вашингтон о возможном теракте?
— Кажется он скандалил с администрацией тюрьмы именно 9 сентября.
— А кто у нас сегодня «главный фокусник», подверженный эффекту «обезьяньей лапы», в результате чего он и сам перестал понимать секреты своих фокусов?
— Если я правильно понимаю значение «цирка Шапито», то главный фокусник — Глобальный Предиктор — библейское знахарство.
— Но самая интересная, Ватсон, вот эта фотография на 11 странице, которая объясняет почему «главный фокусник» не знает и не понимает своих фокусов. Переведите, пожалуйста, текст под фотографией.
— «За мяч футболисты боролись не глядя: в белых футболках торпедовцы, в тёмных — британцы».
— Да, Ватсон, похоже, что и светлые «атоновцы» и тёмные «амоновцы» — заигрались. Из записки «О тандемном принципе деятельности», Ватсон, вы знаете, что 22 иерофанта, скрывшись в колене Левия, не могли исчезнуть из матриц бытия, по какой причине должны были как-то символически обозначиться. Как вы думаете, Ватсон, что может ассоциативно связывать игру в футбол и деятельность иерофантов?
— И те, и другие поделены на две группы по 11, а предметом их заботы является «круглый предмет». Разница только в том, что иерофанты, пока управление Египтом строилось на тандемном принципе, не боролись командами за безраздельное обладание им, а каждая из команд футболистов борется за него, дабы послать его в цель — мимо чужого вратаря в ворота [79]. То есть сама игра в футбол символизирует раскол в египетской ветви глобальной коцнептуальной власти?
— Верно, Ватсон, а теперь взгляните на футбольный мяч над головой «слепых» футболистов. На его поверхности в грубо стилизованном виде обозначены западное и восточное полушария и разделяющий их Атлантический океан. И хотите — смейтесь, хотите — нет, но футболистов на снимке, попавшем в заинтересовавший нас номер газет, — точно 4: по числу предельно обобщающих категорий в составе амоновского набора: пространство, время, вещество, дух. А что означают заголовки слева и ниже фотографии?
— Слева — «Игра на ветру», а ниже — «Слава Кутузова». О чём, по-вашему, Холмс, говорят эти слова?
Холмс снова развернул «Оборонный пикник» и указал на картинку с солдатом в каске и надписью к ней «Куда дует ветер?», а затем на слова из текста «Песни о маршалах» — «Потомки Кутузова Пузо и Яго».
— Это указание на ассоциативную связь третьего «пикника» со вторым, и днями ГКЧП: Пуго — фамилия министра внутренних дел СССР в тот период, Язов — фамилия министра обороны СССР во времена ГКЧП. И, пожалуйста, Ватсон, давайте посмотрим последнюю, двенадцатую страницу этой газеты.
— Похоже, Холмс, что она возвращает нас к первому, «Историческому пикнику» и одновременно подводит своеобразный итог всем трём ребусам. Вот эта статья Юрия Богомолова в правой колонке под названием «Почувствуйте сходство». Я прочту сначала аннотацию:
«Пейзаж после нью-йоркской катастрофы стал почти эмблематичной картинкой: скошенный скелет здания на фоне небесной синевы — это вид с нижней точки. Верхний ракурс: обесцвеченные завалы бетона, железа и стекла, которые расчищают люди в ярко-оранжевых спецовках и бликующих красных касках. В какой-то момент пепелище стало трибуной. Когда на него поднялся президент Буш и обратился через мегафон к нации. Они (президент и народ) в ту историческую минуту были едины. Как мы когда-то. Когда Ельцин стоял на танке. По ту сторону океана людям всё понятно. Есть преступление, за которым должно последовать неотвратимое наказание. По эту сторону, в нашей стране, разгорелись дискуссии».
— Ну и о чём же, Ватсон, по ту сторону дискуссии?
— Главным образом, Холмс, они обсуждают вопрос «Почему такое случилось с Америкой?»
— И к каким выводам они приходят, Ватсон?
— Диапазон версий тот же, что и у нас, Холмс: от «Америка зажралась» до — «в мире слишком много демократии». Но в этом обсуждении, которое автор статьи почему-то назвал «Мозговым штурмом», более интересна, как мне показалось, оценка взглядов российских либералов. Если вы, Холмс, не возражаете, я переведу этот абзац полностью.
— Разумеется, Ватсон. Газета-то либеральная, прозападная, а самооценки всегда интересны.
— «Самый распространенный ответ — слишком много голодных и рабов. Социальное неравенство на Земле вопиет и классовый подход торжествует. И не только в головах левых. В головах уважаемых либералов он тоже занимает достойное место. Кажется, что человек умный, даже либерал, более того, западник, а приглядишься — перед тобой всего лишь марксист. На вопрос о Чечне ответит, что там народ борется за свою национальную независимость. На вопрос о терроризме скажет, что это следствие социального неравенства в мире».
— Да, Ватсон, это действительно интересный вывод о сущности современного либерализма в России, который совпадает с выводами Внутреннего Предиктора СССР: и либералы, стоящие сегодня у власти, и оппозиционные им марксисты, по сути своей — скрытые или потенциальные троцкисты, хотя автор статьи и не захотел называть вещи своими именами. Интересно, почему этого не понял ваш Гальба?
— Я думаю, Холмс, что Гальба принадлежит к открытым троцкистам, хотя, насколько я понял из материалов концепции, скрытых и открытых троцкистов объединяет психический троцкизм.
— И что он означает, Ватсон?
— Этот термин введён в обращение авторами КОБы по отношению к индивидам, отвергающим умолчаниями собственные оглашения. В христианской и исламской лексике ему соответствует понятие «одержимости» и похоже, Холмс, что Богомолов эту тему развивает дальше в разделе «Штука посильнее горьковской „Матери“. Он комментирует реакцию палестинских матерей на самоубийство молодых арабов. Я, пожалуй, переведу этот абзац тоже полностью.
— Да, конечно, Ватсон. Тем более, как мне помнится, что-то про роман Горького «Мать» вам рассказывал Гальба?
— Совершенно верно, Холмс, итак:
«Там, на экране, с детьми плясала и пела немолодая женщина. Может быть, их мать. О ней вспомнилось, когда пошёл сюжет о шахидах. Не так поразили сами смертники из их числа, как мать одного из них. Её сын добровольно взорвался, унеся с собой несколько жизней. Она ни о чём не сожалела. Это было ладно. У нас есть литературная мать — Ниловна. Она тоже ни о чём не жалела. Она благословила единственного сына на революционную, с риском для жизни — на борьбу за счастье всего человечества. Но представить себе, чтобы она просветлела, узнав о гибели Павла, довольно трудно. Чтобы она этому обрадовалась…
Палестинская мать просветлела, обрадовалась и говорит о том, что чувствует себя счастливой. Счастливая невеста. Их обеих поздравляют соседи с большой удачей в этой жизни. Это какое-то, с нашей точки зрения, иррациональное умонастроение. Назвать его бесчеловечностью вряд ли будет верно. Может быть это надчеловечность? Или: сверхчеловечность?»
— Да, Ватсон, ничего себе «сходство». Почувствовали. По сути этим вопросом Богомолов (сама по себе много говорящая фамилия) невольно объединил троцкизм и фашизм «сверхчеловеков». Я уже не говорю о том, что он раскрыл загадку первого кадра «Исторического пикника».