- К сожалению, благоразумный человек почувствовал необходимость и ее дать Коэну, - сказал лорд Ветинари. - И если это жахнет на верхушке горы, находящейся в центре магического поля мира, то это, как я понял, вызовет сжатие поля на… подскажите мне, господин Тупс?
- На два года, - сказал тот.
- Серьезно? Ну, думаю, мы продержимся пару лет без магии, разве нет? - сказал господин Склон, давая понять, что и это тоже будет очень прикольно.
- Со всем уважением к вам, - сказал Думминг совершенно без уважения, - хочу заметить, что нет. Моря начнут высыхать. Солнце сгорит и рухнет. Слоны и черепаха могут перестать существовать.
- И это все произойдет за два каких-то года?
- О, нет. Это произойдет в несколько минут. Знаете, магия это не то, что раскрашивает шарики и лучики. Магия держит мир.
Во внезапной тишине голос Ветинари прозвучал ясно и решительно.
- Здесь есть кто-нибудь, кто знает хоть что-то о Ченгизе Коэне? - спросил он. - И хоть кто-нибудь может сказать нам почему, покинув город, он со своими людьми похитил из нашего посольства безобидного менестреля? Взрывающиеся вещи, да, это очень по-варварски… но менестрель? Кто-нибудь может мне объяснить? Вблизи от Кори Челести дул сильный ветер. Отсюда вершина мира, издалека похожая на иглу, казалась грубым зазубренным каскадом восходящих пиков. Центральный шпиль возвышался на мили, теряясь в дымке снежных кристаллов. На нем сверкало солнце. Несколько пожилых мужчин сгрудились у огня.
- Я надеюсь, что он прав относительно лестницы света, - сказал Малыш Вилли. - А то мы пойдем искать горячую выпечку.
- Ну, он же не наврал про гигантских моржей, - сказал Маздам Дикий.
- Это когда?
- Помнишь, когда мы шли через льды? Он тогда еще заорал «Смотрите! Нас атакуют гигантские моржи!»
- А, да.
Вилли поднял взгляд на шпиль. Воздух стал более разряженным, цвета виделись насыщеннее, и ему казалось, что стоит лишь протянуть руку - и дотронешься до неба.
- Кто-нибудь знает, там наверху уборная есть? - спросил он.
- О, она там будет, - сказал Калеб Разрушитель. - Да, я уверен, что слышал об этом. Туалет Богов.
- Чиво?
Они повернулись к тому, что казалось кучей шкур на колесах. Когда глаз привыкал, то можно было различить, что это древнее инвалидное кресло, взгроможденное на лыжи и покрытое тряпьем, которое раньше было одеялами и шкурами животных. Из груды подозрительно выглядывала пара маленьких звериных глазок.
К спинке кресла был прикручен бочонок.
- Уже пора кормить его овсянкой, - сказал Малыш Вилли, ставя на огонь закопченный горшочек.
- Чиво?
- ПРОСТО ГРЕЮ ТВОЮ ЕДУ, ХЭМИШ!
- Гребаные моржи идут?
- ДА!
- Чиво?
Они были все довольно стары. Их обычная беседа состояла из жалоб на ноги, желудок и спину. Они медленно двигались. Но у них был совершенно другой взгляд. Это было в их глазах.
Их глаза говорили, что где бы это ни было, они будут там. Что бы это ни было, они сделают это, может, и не за один раз. Но они никогда вообще не будут покупать себе футболку. И им известно, что значит слово «страх». Это то, что обычно происходит с другими людьми.
- Хотелось бы, чтобы с нами был Старый Винсент, - сказал Калеб Разрушитель, бесцельно вороша угли.
- Ну, все, ему пришел конец, - резко сказал Маздам Дикий. - Мы говорили, что не будем упоминать об этом.
- Но мы же идем к… богам, и я надеюсь, что этого не случится со мной. Чего-нибудь навроде того… этого ни с кем не должно случиться.
- Ага, верно, - сказал Маздам.
- Он был славным малым. Брал все, что мир кидал ему.
- Хорошо.
- А затем душил…
- Мы все знаем! А теперь заткнись!
- Обед готов, - сказал Калеб, вытаскивая из угольков дымящуюся пластину сала. - Кому славный моржовый стейк? Тебе, господин Симпатяга?
Они повернулись к внешне похожей на человеческую фигуре, которая опиралась на валун. Ее очертания было сложно определить из-за веревок, но совершенно точно, что одета она была в яркие разноцветные одежды. Но тут яркие одежды были неуместны. Это была земля звериных шкур и кожи.
Малыш Вилли подошел к разноцветному тюку.
- Мы вынем кляп, - сказал он, - если ты обещаешь не орать.
Безумные глаза постреляли по сторонам, затем голова с кляпом кивнула.
- Молодца. Жри свой классный моржовый… эм, кусок, - сказал Малыш Вилли, вытащив тряпку.
- Как посмели вы тащить меня весь… - начал менестрель.
- Слушай сюда, - сказал Малыш Вилли, - нам совершенно не хочется вставать и давать тебе в ухо, когда ты начинаешь так вести себя, ясно? Будь благоразумным.
- Благоразумным? Когда вы похитили…
Малыш Вилли вставил кляп обратно.
- Тощий никчемный кусок, - глухо сказал он, глядя в злобные глаза. - У тебя даже арфы не было. Что за бард без арфы? Только какой-то деревянный горшок. Дурацкая фигня.
- Это зовется лютней, - сказал Калеб со ртом, набитым моржом.
- Чиво?
- ЭТО ЛЮТНЯ, ХЭМИШ!
- Айе, а я какой лютый!
- Ну, это чтобы петь такие слащавые песенки девчонкам, - сказал Калеб. - Про… лютики-цветочки всякие. Романтика.
Орда знала мир, хоть активные действия и были за границами их занятой жизни.
- Удивительно, что за песни нравятся девчонкам, - сказал Калеб.
- Ну, когда я был пацаном, - сказал Маздам, - то чтобы понравится девчонке, надо было отрезать своему злейшему врагу башку и принести ей.
- Чиво?
- Я СКАЗАЛ, ЧТО НАДО БЫЛО ОТРЕЗАТЬ ГОЛОВУ ЗЛЕЙШЕМУ ВРАГУ И ПОДАРИТЬ ЕЙ!
- Да, романтика - это прекрасно, - сказал Стукнутый Хэмиш.
- А че делать, если у тебя нет злейшего врага? - спросил Малыш Вилли.
- Можно попробовать отрезать башку кому-нибудь еще, - сказал Маздам, - и тогда у тебя сразу появится злейший враг.
- Теперь как-то цветы больше в ходу, - задумчиво отозвался Калеб.
Маздам пристально следил за пытающимся освободиться лютнистом.
- Никогда бы не подумал, что босс попрет за собой эту штуку, - сказал он. - Кстати, а где он? Несмотря на полученное образование, у лорда Ветинари был технический склад ума. Если хочется открыть что-нибудь, то надо лишь найти подходящую точку и приложить минимум необходимых усилий, чтобы довести все до конца. Возможно, точка окажется между парой ребер, а силу прикладывать придется через кинжал, или между двумя воющими странами и прикладываться будет через армию, но важно было найти одну слабую точку, которая будет ключом ко всему.