Пошатываясь, в комнату вошел волшебник по имени Ринсвинд, бледный, как полотно, и остановился у стола.
- Я не хочу быть добровольцем в этом мероприятии, - сказал он.
- Прошу прощения? - сказал Ветинари.
- Я не хочу быть добровольцем, сэр.
- Вас никто и не просит.
Ринсвинд замахал слабыми пальцами.
- О, они будут, сэр, они будут. Кто-нибудь скажет: эй, это же дружище Ринсвинд, он такой безрассудный, знаком с Ордой, Коэну он нравится, он знает все о безжалостной и необычной географии, да у него работа такая, влипать в такие переделки, - он вздохнул. - А потом я убегу, или, может, спрячусь в ящик, который все равно в итоге загрузят на эту летательную машину.
- Серьезно?
- Может быть, сэр. Или произойдет цепь непредвиденных событий, которая закончится чем-то вроде этого. Поверьте мне, сэр. Я знаю, по каким правилам протекает моя жизнь. Так что я подумал, что лучше я не буду заниматься всеми этими утомительными вещами, а приду сразу к вам и скажу, что не хочу быть добровольцем.
- Кажется, где-то вы пропустили какой-то логический шаг, - ответил патриций.
- Нет, сэр. Все очень просто. Я поступаю добровольцем. Я просто не хочу этого. Но, в конце концов, когда это хоть кого-то волновало?
- А в этом есть здравый смысл, - сказал Чудакулли. - Кажется, он способен выбраться живым из любой…
- Видите? - Ринсвинд вымученно улыбнулся Ветинари. - Я давно живу своей жизнью. Я знаю, как это работает. У Пупа всегда были разбойники. Они перебивались грабежами в затерянных долинах и запретных храмах, а так же менее подготовленных компаний путешественников. Слишком многие люди, составлявшие перечни опасностей, которые будут подстерегать вас при поисках затерянных сокровищ и мудрости древних, забывают добавить на первое место пункт «люди, которые прибыли сразу вслед за вами».
Одна такая компания людей, патрулирующих свою любимую территорию, обнаружила, во-первых, прекрасно экипированного боевого коня, привязанного к дереву, украшеному серебром льда. Затем она заметила костерок, укрытый от ветра в ложбине, на котором кипел маленький котелок. Наконец, была замечена женщина. Она была привлекательна, или, по крайней мере, была такой лет тридцать назад. Сейчас она была похожа на учительницу, которая была у вас в первом классе, из тех, кто понимает, что жизнь состоит из череды несчастных случаев, таких, как, например, описаные ботинки.
Она сидела, завернувшись в одеяло от холода. Она вязала. Рукоять, лежавшая в снегу перед ней, принадлежала самому большому мечу, который когда-либо видели разбойники.
Интеллигентные разбойники начали бы подсчитывать несоответствия.
Эти, однако, не были таковыми, они были одними из тех, для кого была изобретена эволюция.
Женщина подняла взгляд, кивнула им, и продолжила вязать.
- Ну-ка, что это у нас? - сказал главарь. - Вы что, можете…
- Поднять это, да? - спросила пожилая женщина, поднимаясь. - Это не так просто, высушить влажный клубок. Может, кто-нибудь подержит его?.
Она протянула клубок шерсти.
Разбойник неуверенно принял его, догадываясь, как сейчас скалятся его ребята. Но он протянул руки и постарался придать лицу злобное выражение она-что-то-подозревает.
- Хорошо, - сказала женщина, вставая. Она злобно лягнула его в пах, совершенно не с женской силой, нагнулась, пока он валился вниз, схватила котелок и швырнула в лицо ближайшему приспешнику, и схватила свое вязание до того, как он упал.
У оставшихся двоих невредимых разбойников не было времени, чтобы двинуться, но затем один из них очнулся и подскочил к мечу. Он пошатнулся под его тяжестью, но лезвие его было длинным и внушало доверие.
- Ага! - воскликнул он и хрюкнул, поднимая меч. - Каким макаром ты умудряешься его таскать, старуха?
- Это не мой меч, - ответила она. - Это меч того парня за мной.
Мужчина рискнул осмотреться. За скалой виднелись ноги в бронированных сандалиях. Это были очень большие ноги.
Но я вооружен, подумалось ему. Следующей мыслью было: и он тоже.
Пожилая женщина вздохнула и вытащила две вязальные спицы из клубка шерсти. Свет отразился от них, и одеяло соскользнуло с ее плеч, упав в снег.
- Итак, джентльмены? - сказала она. Коэн вытащил кляп изо рта менестреля. Человек с ужасом смотрел на него.
- Как тебя звать, сынок?
- Вы похитили меня! Я просто шел по улице и…
- Сколько? - спросил Коэн.
- Что?
- Сколько стоит написать сагу?
- От вас воняет!
- Ага, это морж, - спокойно ответил Коэн. - В этом смысле, это как чеснок. Но в любом случае… сага, которую я хочу. А ты хочешь большой мешок рубинов, которые и рядом не валялись с теми рубинами, что есть у меня.
Он высыпал в ладонь содержимое кожаного мешочка. Камни были настолько велики, что снег окрасился красными лучами. Музыкант уставился на них.
- У тебя есть… Как оно, Маздам? - спросил Коэн.
- Искусство, - подсказал Маздам.
- У тебя искусство, у нас - рубины. Мы тебе рубины, а ты нам искусство, - сказал Коэн. - И нет проблем, точно?
- Проблем? - рубины гипнотизировали.
- Ну, в основном, проблемы будут у тебя, если ты скажешь, что не сможешь написать мне сагу, - Коэн был сама лбюезность.
- Но… поймите, мне жаль, но… саги - это же так примитивно, понимаете?
Орда угрожающе присвистнула. Ветер, никогда не утихавший здесь, вблизи Пупа, казалось, задул с еще большей обреченностью.
- Долго же идти отсюда до цивилизации, - протянул Маздам.
- Особенно без ног, - добавил Малыш Вилли.
- Прошу!
- Не, не, ребят, мы ж не будем этого с ним делать, - сказал Коэн. - Он вроде не дурак, и перед ним лежит великое будущее… - он затянулся самокруткой, - пока еще. Не, он кажется, решил поразмышлять немного. Героическая сага, парень. Величайшая из всех.
- Про что?
- Про нас.
- О вас? Но вы ста…
Менестрель замолчал. Даже с учетом того, что в его прежней жизни самой большой опасностью было получить по лбу кинутой на банкете костью, он был в состоянии признать мгновенную смерть, когда встретится с ней. Вот он и встретился. Года не имели здесь своей разрушающей силы - ну, за исключением пары мест. В основном они наоборот, закаляли.