Полгода назад Костиков признался другу, что решил пойти в большую политику и выставить свою кандидатуру на пост губернатора Челябинской области. Поначалу это сообщение очень удивило Лимонова. Не то чтобы он не верил в деловые качества бывшего однокурсника. Но решимость и инициатива, столь необходимые для политика, не являлись отличительными чертами Костикова. Правда, у него имелись большие деньги и обширные связи в высоких кабинетах. А это уже кое-что значило.
Взвесив все «за» и «против», Лимонов предположил: «А почему бы и нет?» Губернаторство давнего приятеля сулило определенные выгоды и ему самому. Он свел Костикова с Борисом Осиновским, одним из новых русских олигархов, и уговорил его выступить в качестве спонсора предвыборной кампании Костикова.
Осиновский и Костиков кое-что слышали друг о друге и раньше. Но их непосредственное знакомство состоялось благодаря генералу юстиции. Трое компаньонов быстро нашли общий язык: большая политика и большие деньги всегда ходят рука об руку. В случае победы Костиков должен был помочь Осиновскому получить подряд на строительство в своей области крупного комбината по утилизации радиоактивных отходов. Осиновский же пообещал Лимонову, что в случае удачи не поскупится и десятая часть прибыли от сделки поступит на его счет. Даже по самым скромным подсчетам прибыль генерала должна была составить сумму около пяти миллионов долларов.
Разумеется, Лимонов не полагался на словесный договор с Осиновским. Поэтому они втроем — Осиновский, Лимонов и Костиков — поставили подписи под соглашением, которое генерал юстиции то ли в шутку, то ли всерьез назвал «тройственным пактом». Документ существовал лишь в трех экземплярах — по одному на руках у каждого. Надежной гарантией для него являлась и солидная папка компромата на олигарха — документы, которым можно было «дать ход» в случае чего.
Заручившись поддержкой нужных людей, Костиков вернулся обратно в Челябинск. А Лимонов остался лоббировать его интересы в Москве и снабжать приятеля необходимой информацией. Но вскоре выяснилось, что у кандидата в губернаторы могут возникнуть серьезные проблемы. Связаны они были не столько с той политической ситуацией, которая сложилась в стране, сколько с грехами прошлого.
В те годы удачливый бизнесмен стал едва ли не основным криминальным авторитетом на Урале и именно тогда получил свое прозвище — Костан. К тому же на поверку оказалось, что и тогда кто-то самым тщательным образом собирал компромат и пополнял досье на чиновников высшего ранга. Это грозило определенными неприятностями и самому генералу.
Однако в отличие от приятеля Лимонов чувствовал себя более защищенным. Осторожность, благодаря которой он добился успехов в карьере, всегда была его верным путеводителем. Но без риска немыслим столь головокружительный подъем по служебной лестнице. Как известно: кто не рискует, тот не пьет шампанское. Поэтому, снова взвесив все «за» и «против», генерал решил, что отступать не станет и постарается внушить эту единственно правильную мысль своему другу.
К тому же веских причин для беспокойства пока еще не было. Факсы с угрозами, телефонные звонки, компрометирующие фотоснимки - известный набор психической атаки не слишком добросовестных конкурентов. Все эти «сигналы», разумеется, необходимо принимать к сведению, но относиться к ним — как к атмосферным осадкам.
— Не принимай близко к сердцу, — говорил он. — Я знаю точно, что по линии нашего ведомства ничего на тебя нет. Если хочешь, могу проверить и по линии МВД. Там у меня есть надежные люди.
— А по линии ФСБ? Там есть надежные люди? — все еще сомневался Костиков.
Тогда эта фраза вызвала у генерала юстиции невольную улыбку. Он был уверен, что друг преувеличивает свое волнение, а потому ответил:
— Да, представь себе, и там у меня есть свои люди. Однако хочу напомнить: мы живем в другое время и сегодня эта организация имеет совершенно иные приоритеты. Главное — не принимай всерьез всю эту грязь, которая полилась на тебя, как ты сам выражаешься, бурным потоком. Ввязавшись в драку, приходится рассчитывать и на свои кулаки… Впрочем, не мне тебя учить. У тебя у самого достаточный опыт общения со всякой сволочью.
Ободренный поддержкой и добрым советом, Костиков вроде бы успокоился и снова улетел в Челябинск. С момента последней встречи прошло более двух месяцев. За это время от него не было ни единого телефонного звонка.
И вот теперь этот таинственный прилет. Лимонов пребывал в растерянности, потому что Костиков всегда заранее предупреждал его о подобных визитах, даже если наведывался в Москву на один-два дня или проездом. Недоумение вызывало и то, что он прилетел не из Челябинска, а из Екатеринбурга, без предварительного звонка и каких бы то ни было разъяснений. К тому же до губернаторских выборов оставалось меньше месяца, а точнее, семнадцать дней.