Какое–то время он сидел неподвижно, глубокими вдохами вентилируя легкие. Ему надлежало проползти по вертикальной трубе около восьмидесяти футов, и все это на одном дыхании. Малейшее судорожное движение ртом влекло мгновенную смерть — раскаленный пар выел бы легкие. Поэтому Керл не спешил отправиться в свое последнее путешествие, хотя вот–вот должна была начаться атака. Он хотел подготовиться как следует.
— Ну что ж, — наконец сказал он сам себе. — Пора!
Керл одел похожий на шлем капюшон, скрывший сразу и голову, и лицо, и сделал глубокий, какой только смог, вдох. В тот же миг заслонка, отделявшая переходной шлюз от трубы, разделилась на восемь трапециевидных лепестков, и обжигающее облако пара поглотило гладиатора. Взорвалась болью кожа на ничем не защищенных кистях рук, горячие влажные струйки просочились сквозь щели маски. Керл поспешно шагнул в трубу и, цепляясь за скобы, полез вверх. С каждым движением боль становилась все невыносимей. Сильнее всего страдали руки. Они покрылись волдырями, затем кожа на ладонях стала трескаться и прилипать к раскаленным скобам. Вскоре подушечки пальцев превратились в комки обгорелого мяса. Раскаленное пятно ожога охватило шею и начало медленно ползти вниз, воспламеняя грудь и живот. Керл опасался за глаза. Пока они еще были целы. По крайней мере, гладиатору хотелось так думать. Пытка огнем продолжалась целую вечность. Керл потерял счет времени и благословлял боль, которая мешала ему забыться и сделать столь лакомый вдох.
Он добрался до конца трубы и упал в распахнувшееся чрево шлюза. И даже нашел в себе силы дождаться, пока пар, что проник вместе с ним, не остынет. Лишь теперь он позволил себе вдохнуть и тут же закашлялся. А затем Керла вырвало. Кровью и мокротой из пораженного радиацией желудка. Острая боль в изъязвленном горле напомнила, что надо спешить. Стиснув от боли зубы, Керл медленно провел обваренными пальцами по магнитному клапану контейнера и извлек чоппер. Затем он откинул на спину ненужный больше капюшон. Глаза засвербило от рези, и тут же хлынули спасительные слезы. Когда они омыли зрачки и скатились по щекам, Керл обнаружил, что видит. Хуже, чем прежде, но видит.
Тщательно прицелившись, он расплавил замок свинцовой двери, затем та же участь постигла и керамическую. Приоткрыв ее, Керл осторожно высунул голову. В переходе никого не было. Пронзительно мигали аварийные лампы, издалека доносился вой к’гатов. Керл попытался усмехнуться обожженными губами, что ему удалось не очень, и сжал синхронизатор. В тот же миг он почувствовал легкий толчок, а через несколько мгновений долетело глухое эхо взрыва. Отлично! Это должно было хоть немного сбить врагов с толку.
Гладиатор выбрался из трубы, медленно, ощущая боль в каждой клетке умирающего тела, поднялся на ноги и двинулся по направлению к навигационной рубке.
Он добрался до цели без особых помех, лишь однажды наткнувшись на паци. Это был здоровенный бородатый астромеханик с зеленым голубем на нашивках. Изуродованные пальцы Керла сомкнулись на шее врага прежде, чем тот успел крикнуть. Все остальное было несложно.
Навигационная рубка на кораблях, подобных «Инферно», всегда тщательно охранялась. В последнее время вошло в моду выставлять караулы из киборгов. Керла это вполне устраивало. Конечно, киборги имели великолепную реакцию, но было бы куда хуже, если бы вместо них оказались херувимы с к’гатами, обладавшими помимо реакции еще и отменным нюхом.
Киборгов–онгов следовало убивать выстрелом в голову. И желательно одним выстрелом, потому что второго они просто не давали сделать. Несмотря на обожженные руки, Керл успел выстрелить трижды; ответный импульс сбил его с ног, но и падая, гладиатор ухитрился попасть обидчику промеж заполненных жидким гелием глаз.
Подниматься было тяжело. Разрывало болью желудок, гулко бухало сердце, Керл почти не чувствовал левую ногу. Его время неумолимо подходило к концу. Стиснув зубы, гладиатор подковылял к двери. Он не знал кода магнитного замка, но зато прекрасно разбирался в подобных механизмах. Нужно было уколоть мелтановой иглой между скрытыми в глубине двери розовым и зеленым проводками, что Керл и сделал. Импульс замкнул контакты в единую цепь, дверь поползла в сторону, давая Керлу пройти.
Чоппер весело плясал в его руке, выплевывая смертельные струи. Импульсы сразили адмирала А. Торбински, астрокапитана Рейна и трех астронавигаторов. Штурман успел выхватить свое оружие, и Керл с наслаждением размазал его по пульту. Затем он подошел к аварийному щиту, разбил стекло и рёзко рванул вниз красный рубильник. В тот же миг все двери на «Инферно» с лязгом сомкнулись, рассекая корабль на сто сорок два изолированных отсека.
Лицо гладиатора ощерилось страшной гримасой, которая должна была выражать счастье. При этом его распухший язык выдавил два передних зуба, Керл тупо посмотрел на окрашенные розовой пеной комочки, упавшие у его ног. Он уже не чувствовал боли. Боль ушла, уступая место Смерти.
Смерть! Она предстала пред Керлом во всем своем омерзительном обличье. Прежде он считал, что Смерть похожа обликом на гладиатора. В доспехах — черных и обязательно залитых кровью. На деле Смерть оказалась омерзительной старухой, из которой были выпиты все жизненные соки. Увядшие щеки ее были покрыты глубокими морщинами, с всклокоченных волос падала жирная перхоть, а глаза были усталы и пусты. Во рту у старухи было всего два зуба — те самые, что выпали из прогнивших десен Керла. Гладиатор расхохотался, и Смерть обрела еще один резец.
— Подвинься! — приказал ей Керл. Он привык быть на ты со Смертью, и она уважала его за это. Смерть отошла в сторону, позволяя гладиатору пройти к капитанскому креслу. Тяжело передвигая непослушные ноги, Керл дотащился до него и упал на синтепоновую подушку. Сердце, пронзенное мириадами нейтронов, отбивало сумасшедший ритм. Подняв вверх обваренные руки, Керл подобно пианисту уронил их на клавиши компьютера. На дисплее появились ровные строчки.
ЗАПРОС: Ближайшая звезда.
ОТВЕТ: Терта Лукреции, по универсальной классификации СКР–Х11.
ЗАПРОС: Расстояние.
ОТВЕТ: Три световых минуты.
ИМПУЛЬС К ДЕЙСТВИЮ: Курс на звезду.
ВОПРОС–ДУБЛЬ: Повторите приказ.
Занервничал, скотина! — прокомментировал Керл реакцию компьютера и отстучал:
ИМПУЛЬС К ДЕЙСТВИЮ: Курс на звезду.
ВОПРОС–ДУБЛЬ: Цель.
ПОЯСНЕНИЕ: Корабль поражен опасным вирусом. Для обеспечения безопасности Пацифиса необходимо уничтожить корабль.
ТРЕБОВАНИЕ: Отдайте приказ по инструкции № 108.
Пальцы уже не слушались. Прилагая неимоверные усилия, Керл отстучал:
ИМПУЛЬС К ДЕЙСТВИЮ: Согласно инструкции № 108. В связи с чрезвычайной ситуацией, угрожающей существованию Пацифиса, приказываю направить корабль на звезду СКР–Х11 и уничтожить его.
ОТВЕТ: Приказ принят. Приступаю к исполнению.
Едва живой Керл откинулся на спинку кресла. Спустя мгновение он почувствовал, как корабль дрогнул, и созвездие Меченосцев переместилось в левую часть обзорного иллюминатора. Он добился своего.
Добился!
И Керл запел. Из обезображенного распухшего рта летели хриплые бессвязные звуки. Он пел Луч зеленой звезды — гимн космических гладиаторов, написанный некогда его другом Пейном Урроу.
Луч зеленой звезды мое сердце пронзил,
Обжигая его, словно взгляд твоих глаз…
Он пел и мечтал прожить три минуты. Всего три минуты! И увидеть, как мир растворяется в огненном облаке звезды с таким поэтическим названием — Терта Лукреции.
Но Смерть не даровала ему такую милость. Верно, потому, что он слишком долго избегал ее. Керл умер, когда до назначенного срока оставалось лишь десять секунд. И наступила тьма.
А в нефелитовую дверь рубки стреляли из чопперов.
Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один!!! И наступила тьма…
Почему–то его сон всегда обрывался именно на этом месте, не дожив всего десять секунд до победы. Керлу захотелось заплакать, но он не стал этого делать. Он не мог этого сделать — парализованные слезные железы были сухи, словно ручьи Калертинского нагорья. А кроме того, он знал, что стоит векам дрогнуть, она почувствует это и начнет гладить его по голове. Гладиатор ненавидел ласковые прикосновения ее рук, они мешали его сердцу ожесточиться.