— Я поклялся носить его до самой смерти! Это произвол!
Конфликт разрешил Люк Зубарт. Он обследовал тонкий браслет на запястье Керла и, усмехнувшись, бросил:
— Меделит. Великолепный электрик. Пусть остается. — Люк присмотрелся к стрелкам на циферблате и сообщил Керлу: — Кстати, он у тебя неправильно работает.
— Спасибо, Люк, — поблагодарил Керл, не обращая внимания на последнее замечание. — Видишь вон ту блондиночку, что таращит на меня глаза?
— Допустим, — сказал Зубарт, наблюдая не за блондинкой, а за тем, как левую руку Керла привязывают ремнями к эбонитовому подлокотнику.
— Можешь передать ей пару слов?
— Зачем передавать? Говори сам. Они нас великолепно слышат.
— Эй, милашка! Ты, ты, что посещала мою камеру! — завопил Керл. — Прости, что забыл твое имя. Я хотел бы тебя трахнуть, но похоже, это мне уже не удастся! Я завещаю тебе мой планетарный хронометр, который остановится в тот миг, когда перестанет бить сердце великого Керла Вельхоума! Повесь его между сисек и почаще вспоминай о том, кто тебя столь пламенно любил!
Катя Лавински была готова сгореть со стыда. Ее лицо покрылось яркими пятнами, руки судорожно тискали прозрачный платочек. Часть публики в лице генерала Сатга и сидевших рядом с ним военных отреагировала дружным ржаньем. Прочие паци взирали на них с неодобрением. Затем они перенесли внимание на Керла, в их глазах читалась лютая ненависть к этому нахальному человечишке, который даже перед смертью не пал перед ними на колени.
— Тебе нужен проповедник? — негромко осведомился Люк Зубарт, подергав за ремни и убедившись, что они затянуты на совесть.
— Позови его лучше для себя.
— Я не спешу туда, где через мгновенье окажешься ты.
— Как знать, старина Люк. Судьба играет человеком, а человек — судьбой.
— Ты все сказал?
— Пожалуй, да.
Люк еще раз проверил, хорошо ли закреплены ремни, и повернулся к д–ру Бермлеру.
— Господин Секретарь, все готово.
— Бермлер махнул рукой — начинайте!
— Пока, Керл! — с издевкой шепнул Люк Зубарт.
— Пока, приятель, — в тон ему ответил Керл.
По приказу Люка стражники и два экзекутора вышли вон. Камера смерти опустела, на потолке ее зажглись еще несколько ярких шаров. Испускаемый ими свет заключил Керла в ослепительно белый круг. Паци жадно впились взглядами в его лицо, надеясь заметить хоть нечаянную искру страха. Но гладиатор был невозмутим, словно его ожидала не смерть, а дружеский ужин. Люк Зубарт медленно подошел к вмонтированной в стену панели и нажал сразу на обе кнопки.
Мелькнула ослепительно яркая вспышка, оборвавшаяся густой тьмой. Послышался стук опрокидываемых кресел и ругань, несколько экзальтированных дам завизжали.
— Спокойствие! Спокойствие, господа! Сейчас все будет налажено.
— Раззявы! — Это был голос д–ра Бермлера. Почтенный Секретарь Совета Пацифиса не ограничился лишь этим замечанием, но присовокупил к нему несколько не слишком приличных слов. — Что у вас там случилось?
— Небольшая поломка, господин Секретарь. Дали чересчур сильное напряжение. Сейчас подключимся к аварийному источнику питания, и все будет в порядке.
Прошло еще несколько неприятных мгновений, и вот робко мигнули шары, а через миг все залило ярким светом. И тут же собравшиеся дружно закричали. На электрическом стуле дергался в конвульсиях человек. Но это был не гладиатор Керл Вельхоум, а член Совета Пацифиса Люк Зубарт!
Люк был очень хорошим учителем, и Керл должен был низко поклониться ему за науку. Ведь не научи он молодого гладиатора всяческим хитроумным премудростям, и Керл действительно жарился б сейчас на электрическом стуле. Люк обучил Керла Вельхоума всему, что умел, но сам явно потерял былую сноровку. Потерял… Иначе разве бы он разрешил казнимому гладиатору оставить при себе планетарный хронометр, прекрасно зная, что Керл ничего не делает просто так, особенно в такую минуту. Люк просто обязан был заподозрить неладное.
Он отнял у Керла возможность бежать из камеры, тогда гладиатор решил совершить побег прямо с электрического стула. Использовав микромодули, извлеченные из электронного самописца Лайта Пазонса, Керл превратил свой планетарный хронометр в мощнейший энергетический отражатель. Ток, который должен был пронзить тело гладиатора, наткнулся на неодолимую преграду и повернул обратно, выведя из строя энергосистему Пенитенциария. Едва погас свет, как Керл тут же вцепился зубами в ремень, сковывавший его правую руку. Ему потребовалось много усилий и совсем немного времени, чтобы освободиться.
Искать в кромешной темноте Люка Зубарта не пришлось. Люк нашел его сам. Высохшие цепкие пальцы коснулись плеча Керла — Люк желал убедиться, что его жертва мертва. Схватив своего палача за горло, Керл слегка придушил его, после чего устроил обмякшее тело на электрическом стуле, накрепко спеленав ремнями. В этот миг он здорово рисковал, ведь если бы внезапно дали энергию, Керл изжарился бы на пару с Люком Зубартом. Но все обошлось.
Когда опомнившиеся тюремщики подключились к аварийному питанию, Керл был уже далеко от камеры смерти. По узким коридорам Пенитенциария шагал одетый по полной форме рейнджер, глухо выкрикивавший сквозь непроницаемое забрало шлема:
— По поручению Секретаря Совета Пацифиса!
Тюремные стражники беспрепятственно пропускали бравого вояку через все решетки. Лишь один из них осмелился потребовать документы, и Керл убил его, ударив двумя пальцами в кадык. Выбравшись из Пенитенциария, он крикнул ожидающей известий толпе:
— Гладиатор Керл Вельхоум казнен! Господин Секретарь Бермлер разрешает всем желающим взглянуть на тело этого подонка!
Дружно взревев, зеваки бросились вперед, преградив путь спешащим вдогонку за беглецом рейнджерам. Те попытались разогнать толпу с помощью чопперов, но добились лишь того, что завалили тюремные коридоры горами трупов и были вынуждены прекратить преследование.
Через два часа развлекательное сферошоу «Скажи да своему другу» было внезапно прервано. На экранах появился Первый Диктор Пацифиса Лес Мигульский. Его прическа была на удивление неаккуратной, а голос слегка подрагивал.
— Передаем экстренное сообщение. Сегодня утром из таамского Пенитенциария с помощью тайных пособников–иррационалистов бежал осужденный на смерть гладиатор Керл Вельхоум. Чтобы помочь своему вожаку скрыться, иррационалисты решились на открытое выступление. В этот час в центре Таама идут столкновения между бунтовщиками и силами Службы Порядка. По решению Совета Пацифиса в городе вводится чрезвычайное положение. Все дороги, ведущие из города, блокированы отрядами Службы Порядка, космопорт закрыт на неопределенный срок. Совет Пацифиса призывает жителей и гостей Таама не покидать своих жилищ. Каждый вышедший на улицу будет рассматриваться как пособник бунтовщиков. Совет Пацифиса также назначает награду в сумме десяти тысяч кредитов за помощь в поимке гладиатора Керла Вельхоума…
— Десять тысяч — огромные деньги! С этой минуты следовало ожидать, что неисчислимое множество глаз займут наблюдательные позиции в черных бельмах окон, высматривая сбежавшего монстра–гладиатора. Керла это мало волновало. Он уже был у цели. Бронированный талиптер, позаимствованный на время у одного из порядов, неспешно подъезжал к объекту 5’3 — так официально именовалось Сердце Сомметы.
Керл прикинул, сможет ли, разогнавшись, выбить массивные нефелитовые створки, прикрывавшие въезд на секретный объект. Однако делать этого ему не пришлось. Едва талиптер подрулил к воротам, как те гостеприимно распахнулись.
Наземная часть Сердца Сомметы представляла собой огромный энергетический склад. Гладиатор медленно вел талиптер мимо бочкообразных синих резервуаров, высовывавших из–под земли лишь макушки. О том, что содержится в этих емкостях, Керл не знал, но был уверен, что быть входом в подземную шахту они не могут. То же самое Керл решил и относительно трехэтажного серого здания, украшенного двумя декоративными башенками. Оно было слишком чистым, чтобы быть жилым. Это была явная декорация. Задержавшись здесь лишь на мгновение, гладиатор поехал дальше, вдоль бесконечных рядов резервуаров, удивляясь тому, что за все время пути ему не повстречалась ни одна живая душа.