Да... Скоро мы будем вместе! За все время, что они знакомы с Эллен, он ни разу не отлучался больше чем на сутки. Уйти на пару суток - это сродни убийству жены. Уходя на долгий срок из дому, муж вешает на свою лачугу клеймо или объявление - «Забирайте мой дом и все что и кто в нем». Вести о покинутых мужьями домах разлетаются быстрее луча дроида. В итоге, когда мужа долго нет дома, его жену могут силком взять в жены, изнасиловать, убить, съесть, отдать в рабство, обменяв на шмотки или еду... Тоже самое могут сделать и с детьми, и с домом, и со всем, что внутри него. Поэтому, мужья, которые уходят из дому на случайные заработки, на поиски пищи или одежды, никогда не задерживаются до поздна, потому что знают, что если их не будет дома слишком долго, их дома не станет... Мужья... Мужчины отвыкали жить с женщинами и любить, потому что, не у каждого находились силы держать своих любимых и дом в безопасности...
Питу с этим повезло больше. Зарабатывая себе на жизнь драками, за семь лет, он заимел репутацию безжалостного, ловкого и сильного бойца, равных которому не найти в Нижних. Не мудрено, что его начали бояться. Многие стали пресмыкаться перед ним, стараясь попасть под его покровительство. Это бесило Питера. Когда родилась Лизи и Пит завязал с тем заработком, который кормил его семью не один год, он не смог избавиться репутации, которая сослужила его жене огромную пользу - их с Эллен лачугу, даже в отсутствии Пита, обходили стороной...
Он знал, что рано или поздно, это должно прекратиться. Рано или поздно, кто-нибудь из ублюдков наберется смелости и зайдет ночью в его дом. Изнасилует жену и убьет дочь или отдаст ее в обмен на обычную еду, каннибалам... Пит смотрел на дроида-стража и мечтал только об одном, лишь бы время ублюдков не настало тогда, когда он здесь, за этим чертовым забором...
Когда блики исчезли с полированной стали дроидной спины, Питер понял - время пришло. Пришло время запрятать задницу в укромное местечко, перекусить и дожидаться ночи. Ночи охоты госпожи Эстель на господина Роксбурга.
- Эх, ночка будет интересной! - прошептал он вслед догоравшим углям кострища дневного света на западе.
Несмотря на улыбку, коснувшуюся лица Питера, от страха его колени задрожали. Страх за жизнь отступил, страх за что-то еще отступил, страх за жизнь Эллен и малютки Лизи пошел в наступление, омрачая разум, словно туча небо в ясный день и мешая мыслить.
Пит зашагал прочь от Врат. Идя вдоль забора, он посматривал по сторонам, не наблюдает ли за ним кто-нибудь? Можно было бы считать это паранойей, если бы не колдунья, которая наверняка вскоре пошлет за ним погоню дрессированных собак. Надо быть, как можно более осторожным и внимательным, чтобы не попасться в лапы собачек ведьмы или, не дай-то бог, в руки самой Эстель...
Впереди показалась высокая мачта, несколькими десятилетиями ранее служившая радиопередатчиком. Не самое надежное укрытие, но Питер не мог найти ему аналог, так что решился пойти на риск. Решив забраться на самую вершину радиопередатчика, Пит, прежде, разобрался с тем, как ему осилить подъем на первые сорок-пятьдесят метров. Это было не такой легкой задачей, как ему показалось, когда он увидел башню издалека. Имея трехопорную схему строения, передатчик возвышался на сто с лишним метров над задворками Города. Первые сорок метров от земли были отделены воздухом - три опоры как бы держали над собой «бочку» - основное тело передатчика, имевшее форму цилиндра с ребрами из решеток лестниц. От основания «бочки» шли лестничные скелеты, но до основания цилиндра передатчика ничего не было. Три опоры, толщиной со ствол небольшого дерева и все. Металл, который когда-то блестел, весь подернулся ржавой дымкой. Кое-где попадались небольшие дыры, проеденные ржавчиной и временем.
Он присел прямо под одной из опор и посмотрел над головой. Литая труба и ничего более. И что же делать?
Как часто бывает, решение пришло, само собой. Когда-то, в раннем детстве, пролетевшим быстро и неприметно, Питер лазил по деревьям, коряво росшим неподалеку от того места, где он жил. Он лазил по гладким стволам, обхватив их сильными ногами и руками, резкими движениями поднимаясь все выше и выше. Так он решил действовать и сейчас.
Понаблюдав за окрестностями передатчика, Пит начал восхождение по одной из опор. Обхватив руками и ногами ствол, он начал двигать тело вверх. Каждый рывок стоил многих усилий. Уже поднявшись на десяток метров, подобно обезьяне, ползущей по стволу пальмы, Питер был мокрый от пота. Запах пота - едкий и горький - перемешался с запахом трупов, с которыми довелось не так давно ночевать и вызвал у него тошноту. После двадцати метров дыхание Пита стало прерывистым и частым. Так он дышал лишь тогда, когда во время драки ему попадался по-настоящему маститый противник...