- Какой им толк от болтовни с тобой?
- А ты посиди лет пять в Приюте, без посещения, поймешь.
- В смысле, к ним никто не приходит?
- Ага. Вот они от скуки и одиночества на стенки-то и лезут.
- Одиночества?
- Ну-да. Техника ведь в приютах запрещена, или ты забыл уже, что я тебе про приюты рассказывал?
- Да... То есть, нет.
- Хрен с ним. Короче, я прихожу к дедушкам и бабушкам, которым уже далеко за сотенку, они со мной балакают и все. В семь я от них выхожу с пакетами жратвы и кредитками.
- Не плохо ты устроился, Борода!
- Не называй меня Бородой, братец. Ты не попадался мне на глаза месяца два, если не больше, что скажешь, если пойдем в Приют вместе?
- Конечно! Я только за!
С чем черт не шутит, верно? Если Борода Энджи не врет, тогда он, не напрягаясь и не горбатясь особенно, притащит домой еды и чуток деньжат! Неплохо!
От бликов солнца, отражавшихся от металла дроидов, глаза Питера начали слезиться. При досмотре эти слезы могли сыграть злую шутку - дроиды могли заподозрить, что он болен и поместить в карантин. Или пристрелить на месте. Второе государству было бы сделать дешевле и проще. Людей сейчас почти двадцать миллионов, так что одним больше, одним меньше...
Вытирая ладонями слезы, лившиеся ручьями из глаз, Питер начал продвигаться сквозь толпу, в которой мелькали знакомые лица.
- Ваш персоналиум, сэр, - голос дроида походил на голос маленького мальчика с простуженным носом.
Персоналиум - вшитый под кожу, в районе большого пальца правой руки, микрочип, на котором записаны все данные о вас, вашей семье и родных, если таковые имеются.
Питер протянул руку. Дроид сжал его кисть с такой силой, что тому почудилось, будто ему на руку налили раскаленного железа. Не иначе, как растяжение или вывих обеспечены.
«Гребанная железяка!» - подумал Пит.
- Сэр, вы можете проходить. Не забывайте о комендантском часе для жителей Нижних ярусов.
- Да пошел ты! - Питер показал дроиду средний палец левой руки (правая рука горела огнем).
- Ты с этим не шути, - сказал Энджи, указав головой на руку Питера. - Скоро этим чудовищам поставят распознаватели мимики и жестов, так что... Короче, заживем по полной!
- Откуда ты берешь все это дерьмо, Энджи?
- Я собираю слухи. Везде и всюду.
- Чертов слуховой аппарат!
- А-то! Что же, пойдем в Приют?
- Пойдем.
Приют находился почти в Городе. Это хорошо - в Городе вечная тень, так что умереть от жары Питеру не грозило, и плохо - легко наткнуться на молодняк. Молодые Богатенькие Ублюдки (МБУ) отличались от Старых Богатеньких Ублюдков (СБУ) лишь тем, что были более кровожадными и жестокими. По закону, тот, кто живет в Нижних ярусах НЕ ИМЕЕТ ПРАВО на передвижение по Городу. Власти Города закрывают глаза на вылазки нищеты из Нижних ярусов. Но они закрывают так же глаза НА ВСЕ, что связано с жителями Нижних ярусов, забредшими в Город. Это означает, что МБУ могут вас жестоко умерщвлять и, что самое интересное, им ничего не будет, СБУ закроют на это глаза. То есть, ВООБЩЕ НИЧЕГО не будет. Хотя, могут выписать премию за «освобождение Города от позорных низших существ»...
Приют стоял на отшибе и производил впечатление нормального здания, стоящего на самом краю. Обшарпанные стены, полусгнившие балки, торчащие из фундамента. Питер подумал, как это здание еще не обрушилось? От малейшего старческого пердежа оно ведь могло упасть в три счета.
Дверь на старом здании, больше походившем на лачугу, оказалась электронной. Выполненная по стандартной схеме - ионная сетка с лазерными нитями - она сияла в сумраке пригорода. Пит давно привык к этому сумраку. Гигантские небоскребы, закрывали солнце высоченным забором. Для жителей Нижних ярусов утро бывало еще более-менее нормальным - солнце светило и грело большую часть года, но вот день, солнечный день, заканчивался в три часа дня, как только солнце касалось забора из небоскребов.
- Кто вы? - спросил компьютер.
- Мы... - начал Питер.
- Это господин Энджи и его друг мистер Коллинз, - перебил Пита Борода.
- Проходите.
Лазерные нити исчезли. Пит проследовал за Энджи в огромный вестибюль. Приют выглядел изнутри неплохо, шикарно. Пол, устланный заменителем мрамора, стены, покрытые лазурными голографическими панелями, потолок, украшенный трехмерными обоями, на которых реалистичные леопарды гоняли по пустыни реалистичных антилоп-гну, поднимая тучи реалистичной пыли.
- Никогда не понимал, на кой хрен людям нужна реалистичность, - подумал вслух Питер.
- Для того, чтобы обманывать самих себя, свой разум.
Голос шел будто от стен и потолка одновременно.