- Когда все закончится, я уйду от тебя, - прокричала Эллен, прямо ему в лицо.
- Что? Что за бред? Ты в совсем мозги проревела, а?! Не для того я вступил на эту поганую стезю убийцы, чтобы, после того, как я спасу...
- А! Мир? Город? Жизнь? - перебила Эллен. - У тебя ведь много вариантов, верно? Ты же у нас не простой человек! Ты же у нас, сука, бессмертный, твою мать!
- Заткнись! Я говорил о нашей дочери!
- Не смей говорить о нашей дочери! Для тебя она...
- Что?
- Для тебя она - не первоочередной план, вот что!
- Что? Свои глупости держи при себе! В тебе столько яда, Эллен, что...
- Это не яд, это желчь, которую я откладывала всю жизнь, пока жила с тобой!
- Вот как ты заговорила, да?
- Да!
- Вижу депресняк развязал тебе язык, Элли!
- Ты по себе людей не мерей! Никто не виноват, что ты половину своей чертовой жизни в депрессиях живешь! Мама, меня вышибли с ринга, - Эллен начала пародировать кого-то из старух, живших в Нижних с ними по соседству. - Мама, я хочу драться по правилам...
- Заткнись! - Питер наотмашь ударил Эллен по лицу.
Словно в замедленной съемке, он увидел, как жена оторвалась от пола, подлетев на несколько десятков сантиметров, и полетела через комнату, брызгая на стены и пол, на потолок, на него, на кровать кровью. С мягким и тихим звуком, Эллен приземлилась мгновением позже на пол, потеряв сознание еще в полете.
Питер подбежал к ней и принялся приводить в чувства. Он гладил ее по волосам, теребил за щеки, целовал в разбитые ударом губы, поглаживал оплывавший глаз. С ударом он перестарался. Он, никогда до этого не смевший поднимать руку на супругу, никогда даже не помышлявший об этом... Куда девались его принципы? Куда делась его любовь? Куда делось все то, что когда-то называли Питером Роксбургом?..
- Прости меня, прости! Я не хотел! - причитал Питер, качая на руках бессознательное тело жены.
Он кричал и звал на помощь, но никто не пришел, не открыл дверь, не заглянул к ним удостовериться, все ли хорошо? Никто. Ни одна живая душа. За время, что Эллен была без сознания, лежала на его руках с распухшими губами с засохшей на них кровью, за это время Питер сделал для себя много выводов. Он поклялся сам себе больше никогда не поднимать на Эллен руку, больше никогда не забывать, где сейчас Лизи, всегда помнить о том, что они в этом мире одни. Если он не обопрется на плечи Эллен и Лизи, то на кого еще он будет опираться в этой жизни? Если же он им не будет надежной опорой, то тогда грош ему цена, тогда он тряпка, а не мужчина...
- Ты... - прошептала Эллен, попытавшись открыть глаза.
- Да, я гавнюк, Элли! Прости меня, прости, хорошо?
- Я уже простила.
- Правда? - не поверил ушам Пит.
- Да, - Эллен приподнялась и присела, облокотившись о Питера, сидевшего рядом. - Я видела странный сон... - начала Эллен, но замолчала, прикоснувшись пальцами к губам, распухшим и окровавленным. - Ты ударил меня, Питер.
- Прости.
- Не проси прощения. Ты был вынужден. Я знаю. Я видела. Я видела себя со стороны...
- О чем ты? - брови Пита поползли вверх.
- О том, что я... Я не смогу без тебя проделать предначертанный нам путь, Питер.
- Я знаю. Я без тебя... я без тебя такой пустой и неспособный ни на что, как и ты без меня.
- Мы друг друга стоим.
- Это точно...
Сигнал открывающихся дверей, привлек их внимание. В дверном проеме, походившем на огромное черное пятно на белом фоне стены, показались два мужчины, между которыми медленно двигался ребенок. Лизи!
Пит, не помня себя от радости и возбуждения, подскочил на ноги и поднял с пола Эллен. Они не пошли, они побежали навстречу к дочери. Пит поднял ее на руки, принялся прижимать к себе, словно маленького котенка, пытаясь насладиться каждым мгновением того счастья, которое называют близостью...
Подошедшая Эллен, выхватила у него из рук Лизи и прижала к себе, обливаясь слезами. Она хотела что-то сказать, но все ее слова заглушили рыдания, громкие и ненасытные рыдания матери, у которой отняли самое дорогое в жизни - ребенка...
Лизи, насмотревшись на отца и мать, тоже присоединилась к ревущим родителям. Так они и стояли, обнявшись и зажав между своими телами маленькую Лизи, до тех пор, пока мужчины, сопровождавшие их дочь, не разняли их и не отняли ее у них, унося прочь, во тьму коридора.
Едва дверь закрылась, бесшумно и изящно, Эллен сползла возле входа-выхода вниз по стене, подтянув к себе ноги, она уложила на колени подбородок и заплакала, тихо и малослезно, словно маленькая девочка. Питер тем временем тарабанил в дверь, бил ее ногами и руками, разбивая пальцы в кровь, сбивая с локтей кожу, разбивая лоб в кровь...
- Прекрати, Пит, - прошептала Эллен.
- Я... - начал Пит, но замолчал, осев на пол рядом Эллен.