- Главное - она жива.
- Да, - Пит качнул головой. - Я не понимаю этого всего...
- Чего?
- Всего этого дерьма, которое с нами твориться! Это...
Пита прервал Голос, шедший отовсюду.
- Вы должны понимать, что жизнь вашей дочери в наших руках...
Пит взял в ладонь руку Эллен и сжал ее. Казалось, она ничего не заметила, уставившись в потолок. Она сидела будто в трансе, впитывая в себя каждое слово, рожденное Голосом.
- Ваша победа - залог ее спасения. Ваша смерть - гарантия ее смерти. Смерти в мучениях. Пробудите в себе жажду победы и одержите ее. Обретите семейное счастье.
- Я... Я... Суки, я обрету счастье только после того, как вы все сгорите в пламени! Ублюдки! - прокричала Эллен в потолок.
Оторвавшись от Питера, она вскочила на ноги и принялась бить по двери ладонями. Она кричала, рыдала, обливаясь слезами, до тех пор, пока силы не покинули ее, и она вновь не опустилась на пол, на этот раз без сил, чтобы с него подняться...
- Я уничтожу этот Город и всех этих ублюдков! - прошипела Эллен.
Пит впервые согласился с ней. Он ничего не сказал жене, никак не выдав, что с ней солидарен. Он дал себе клятву уничтожить жалкий жестокий мир, в котором им не повезло жить. Уничтожить то зло, которое живет в нем. Уничтожить под корень... Это стало в миг для него той самой Заветной мечтой, целью в жизни, которая способна сделать из обычного человека самоотверженного убийцу или... героя.
- Я ненавижу все это, - прошептала Эллен.
Когда они легли спать, полностью опустошенные визитом Лизи и словами Голоса, то долго не могли уснуть. Они были подобны зомби, которые лишились мозгов, навсегда канув в бездну безумия. Лежа с открытыми глазами на кровати, они смотрели в потолок. У каждого в голове проносились недавние события. Лицо Лизи, перекошенное детской истерикой, в ушах стояли ее крики, руки помнили тепло детского тела и нежность кожи дочери...
Когда глаза Пита сомкнулись, пришедший сон показался ему лишь мгновением. Открыв глаза, он вновь увидел перед собой тот же потолок. Ничего не изменилось. Едва ты открываешь глаза, а твои грезы уже мертвы. Мертвы и захоронены.
Звук всасывающегося воздуха возвестил, что дверь сейчас откроется. Так и произошло - дверь открылась, звук всасывающегося воздуха исчез. Пит и Эллен поднялись и присели на кровати, устремив глаза, остекленевшие от недосыпа, на дверной проем, в котором стояла пара дроидов.
- Эллен и Питер Роксбург, пройдите с нами, - сказал один из дроидов отвратительным электронным голосом.
- Неужели это то, что я думаю? - спросил Пит, повернув голову к жене.
Эллен ничего не сказала. Она лишь кивнула и встала с кровати.
- Ты готова? - спросил Пит.
- Думаю, да, - отозвалась Эллен.
На сей раз она сама протянула ему руку. Немного удивившись этому порыву, после всего, что она ему наговорила, Пит сжал ее ладонь и сделал шаг к выходу.
Сердце выпрыгивало из груди. Пит сам не мог себе ответить на вопрос - почему? Почему сейчас его сердце так колотиться, будто ему в грудь вставили небольшой отбойный молоток и проводят его испытания? Что с ним происходит? Ничего. Волнение, да и только. Да, но до этого момента, он не волновался.
- Элли,- прошептал Пит.
Их шаги по коридору, между двумя дроидами тонули в шагах роботов - клац, клац, клац.
- Что? - Эллен повернулась к нему с озабоченным видом на лице.
- Как ты себя чувствуешь?
- Что?
- Мне плохо...
- Что? Ты... Надо отменить битву! - Эллен повысила голос и попробовала остановиться, но Пит потянул ее за руку вперед.
- Нет. Ты не должна показывать нашу слабость.
- Твою мать, Питер! Что с тобой?! - она прищурилась, всматриваясь в лицо мужа, ставшее неожиданно мертвенно-бледным.
- Мне плохо, - прошептал Пит. Он ощущал себя так, словно вертелся на огромном блюде - кружилась голова, в глазах было темно, в ушах стоял звон, похожий на звон монет древности, его тошнило, распирая от рвоты... - Я выдержу, Элли. Выдержу! Все, что нужно, это продержаться тебе, милая! Понимаешь?
- Я понимаю! Не понимаю только, как эти уроды могли такое с тобой вытворить! - по щекам Элли потекли слезы.
Пит подумал, что еще никогда в жизни он не видел у жены столько слез на лице.
- Думай не обо мне, а о Лизи, хорошо?
- Хорошо. Но я не знаю, как я...
- Как ты справишься с противниками в одиночку? - закончил за нее вопрос Питер.
- Да.
- Не забывай, я все еще с тобой. Кто бы не подмешал мне в тарелочку яда, этот кто-то не хочет, чтобы я сдох.
- Почему ты так уверен?
- Потому что, если бы была необходимость меня бы убили сразу, более простым способом.
Знакомый рев толпы на трибунах очередной арены Колизея, долетел до ушей Питера сквозь свист. От этого дикого необузданного рева стада людей, объединяет которых лишь одно - жажда зрелища - Пит вновь почувствовал, как по спине побежали мурашки, а подмышки взмокли от пота. Наверняка так себя чувствует каждый, кто выходит на Арену Колизея, подумалось Питеру.