Пинк тоже засмеялся,
— Ты все шутишь, старина! Я получил ее из рук его чести губернатора Аляски. И по его приказу я предлагаю русскому подданному Андрею Гагарину, известному среди индейцев под именем Добрая Гагара, отдаться в руки правосудия! Он обвиняется в убийстве гражданина Соединенных Штатов, индейца из племени ттыне!
— По бороде тебя, Пинк, хоть и в рай, а по делам ты — ай-ай-ай! — покачал головой Македон Иванович. — Индиана убили твои варнаки, а не Андрей Гагарин.
— Слушай, висельник! Где краснокожая девушка? — крикнул, не утерпев, Андрей. — И ей горло перерезали?
— Потише, мистер Гагарин, — со спокойной враждебностью ответил Пинк. — Живущему в стеклянном доме не следует швыряться камнями. Я продолжаю! По этому же приказу его чести губернатора…
— Погоди, Петелька, — остановил его капитан. — Начинай с конца. Кого еще приказано тебе арестовать по приказу губернатора? Меня, что ли?
— Тебя, старина, — с ласковой ненавистью улыбнулся Ч Пинк. — Ты обвиняешься в соучастии. А это тоже пахнет каторгой.
— Что ж, вытаскивай меня отсюда, если тебе приказано! — засмеялся капитан.
— Вытащу! — Пинк тоже начал смеяться. — Вылезай, старый медведь, из своей берлоги, не то палкой выгоню! Нам известно, что вас на редуте только двое.
— Верно, только двое! И мы повесим тебя за бороду на палисаде. А индейские бабы будут кидать снежками в твой голый зад! — хохотал Македон Иванович.
Хохотал и Пинк, задрав бороду. Отсмеявшись, вытерев выступившие от смеха слезы, он сказал серьезно:
— Хэллоу, старина, а зачем нам ссориться? У меня есть к тебе хорошее деловое предложение. Почеши меня, а я почешу тебя, как говорят у нас в Штатах. Выдай нам Гагарина и ступай, куда хочешь, и живи, где хочешь. И будешь пользоваться всеми свободами, записанными в конституции Соединенных Штатов.
— Ты что?!. Ты что, акула! — заревел хрипло Македон Иванович. От гнева и оскорбления у него перехватило горло. — Предателем меня считаешь?! Уйди к дьяволу, убью!
Македон Иванович взмахнул раздвинутой подзорной трубой Пинк испуганно попятился, не спуская глаз с трубы. Он принял ее за ружье.
— Спокойней! Спокойней! Дядюшка Сэм не любит таких штучек! За меня закон и бог! — Джон Петелька вытащил из кармана библию и выставил ее перед собой, будто закрываясь от выстрела. — Спрашиваю в последний раз. Отказываетесь подчиниться закону?
Македон Иванович молча показал ему кулак.
— О-кей! — угрожающе прохрипел Пинк. — Сколько ни учи петуха псалмы петь, он все кукарекает!
Пинк поднес к губам боцманскую дудку. Пронзительный ее звук был сигналом. Сидевшие в китобойках люди с быстротой и сноровкой морских охотников выскочили на берег и побежали к редуту. В руках их поблескивали ружья.
— Пойми, Мак-Эдон, что черт связал нас короткой веревкой. Тебе от меня не вырваться! — твердо и резко сказал Петелька и указал на свою банду. — Видишь моих «акульих детей»? Всех на куски рвут! Что теперь скажешь?
— Скажу, что вам, акулам, не прожевать кусок, на который вы целитесь! Поперек горла встанет, подавитесь!
Пинк снова потянул к губам боцманскую дудку. Его второй свисток был бы, наверное, сигналом к атаке. Но свистнуть он не успел. Шапрон отвел дудку от его рта и выступил вперед.
ПЯТЬДЕСЯТ ПРОЦЕНТОВ ФИРМЫ «АСТОР И СЫН»
— Я обращаюсь к вам, господин Гагарин! — закричал Шапрон высоким взвинченным фальцетом. — Я имею полномочия от Генри Астора предложить вам следующие условия для разработки на компанейских началах известного вам месторождения золота!
— Ах, дьявол! — заорал Пинк, в ярости дергая себя за бороду. — Ты уже перебежал к Астору?! И за моей спиной делишь с ним мое золото! Берегись, Луи, с Петелькой не шутят!
— Не дури, Джонни, — поморщился Шапрон. — Ты будешь доволен. Все будут довольны. И в первую очередь вы, господин Гагарин. Слушайте предложение сэра Генри!.. Он обязуется оборудовать золотой прииск всеми необходимыми машинами и инструментами. Он обязуется также навербовать и доставить на прииск рабочих в нужном количестве. Оплачивать их работу будет также фирма «Генри Астор и Сын». За приисковые машины и на оплату рабочих Астор получает пятьдесят процентов добытого на прииске золота. Оставшуюся половину получают владельцы прииска, то есть я, мистер Пинк, вы, господин Гагарин, и ваш друг, который стоит сейчас рядом с вами. Я жду вашего ответа, господа!
— Дьявол, это неплохо! Над этим стоит подумать, — сказал Пинк, в раздумье разгребая бороду обеими руками. — Правда, целая шайка собирается выковыривать изюм из моего пудинга, но хватать все — потерять все. Хэллоу, Мак-Эдон! — крикнул Пинк, упершись в бока и задрав голову. — Нам с вами, старина, пора отдохнуть! А тут без всяких хлопот и затрат доллары посыплются к нам в карманы. Придется согласиться, а?
— Вот соглашение между нами и сэром Генри! — крикнул Шапрон все тем же визгливым фальцетом, подняв над головой сложенный вчетверо лист бумаги. — Но, подписав его, господин Гагарин должен будет передать карту золотого месторождения инженерам фирмы для…
Шапрон не договорил. Его оборвал выстрел Андрея. Бумага, которую держал Шапрон над головой, исчезла. Ветер уносил ее к бухте, и Живолуп побежал за нею. Македон Иванович громово хохотал, ухватившись за бока.
Шапрон вскинул в глаз монокль и посмотрел жестко и внимательно на Андрея, затем повернулся и пошел прочь от редута, величавый и спокойный, как античный секатор. Пинк и Живолуп пошли за ним, опасливо оглядываясь на редут.
— Переговоры кончились, начинается генеральное сражение, — сказал Македон Иванович. Поставив локти на низ амбразуры, он начал разглядывать в трубу врагов.
И он увидел, как после команды Пинка люди, высадившиеся из китобоек, развернулись в цепь и пошли на редут. Но пошли не все, не меньше десятка осталось у подножия берегового холма. Пинк свирепо орал на них, видно было, как тряслась от злости его борода, но люди у холма не двинулись, не сняли даже ружей с плеч
— К редуту «акульи дети» идут. Живолуп у них за ротного. А кто же у холма остался? — водил капитан трубой. — Ах, леший его возьми. Пинк и навербованных канадских трапперов на нас натравливает! Это они стоят у холма. Возьмите трубу, Андрей Федорович
— Вижу и без трубы, — ответил Андрей — На трапперах меховые шапки и куртки, на пинковских морских охотниках зюйд-вестки и непромокаемые плащи.
Македон Иванович продолжал смотреть в трубу. Он увидел, как на тот же холм полезли Петелька и Шапрон. «На холме их штаб будет — запомним!» — подумал капитан Затем он повел трубой в сторону брига — не готовится ли там подкрепление высаженному десанту. Андрей заметил, как труба в руках капитана дрогнула. Он медленно опустил ее и, дернув Андрея за рукав, указал глазами на бриг.
Палуба «Сюрприза» была пуста, лишь на ходовом мостике матрос расставлял парусиновый лонгшез. Рядом стояла в ожидании женщина. Она стояла спиной к берегу, и Андрей видел только сине-бархатную ротонду с пелериной, отороченной куницей. Женщина обернулась, садясь в лонгшез, и Андрей узнал баронессу Штакельдорф Она поднесла к глазам лорнет и со спокойным любопытством стала разглядывать редут. Андрей закрыл глаза и, качнувшись, привалился к палисаду.
— Что же это?.. Бесстыдство какое! — простонал яростно Македон Иванович. Щелкнул взведенный курок, и Андрей, открывший глаза, едва успел подтолкнуть под локоть прицелившегося капитана. Выстрел все же раздался. Андрей отчаянными глазами посмотрел на мостик брига. Баронесса бежала вниз по трапу, трусливо втянув голову в плечи. Синяя ротонда мелькнула в последний раз и скрылась за палубными надстройками. На стекле ходовой рубки, чуть выше спинки лонгшеза, чернела лучистая пулевая пробоина.
— Эх, залюбилась вам эта гадина! — со слезами ярости в голосе крикнул Македон Иванович. — Не дали мне голову гадюке каблуком раздавить!
Андрей молчал, опустив голову.