Да, кто-то невидимый управлял здесь всей государственной машиной, по своей воле меняя отдельные её детали.
Но кое-какую приятную информацию Сомов всё же получил. Она касалась того, что вскоре с Московии должен был прибыть звездолёт, который доставит на Ботсвану пятерых опытных медиков на смену студентам-практикантам из академии, чья практика уже подходила к концу.
И ещё одна встреча в тот день состоялась у Сомова, которую он вполне мог бы отнести к разряду неожиданных. Выходя из здания миссии, он нос к носу столкнулся с другом далёкой юности Серёгой Филатовым, с которым когда-то вместе обучался на «Лысой горе».
— Никита? Сомов? — окликнул госпитальера человек примерно одного с ним возраста.
— Мы знакомы? — недоумённо пожал плечами госпитальер.
— А ты посмотри получше. Неужели я так сильно изменился? — заулыбался невзрачный мужчина средних лет.
Если бы не было этой улыбки до самых ушей, Никита Фёдорович никогда бы не признал Серёгу. А тут он заулыбался в ответ и обнял старинного приятеля за плечи.
— Вот теперь узнал! Но ты действительно изменился.
— Косметформирование. Лица меняются по нашим желаниям. Не меняются только глаза…
— Ты как очутился на Ботсване, а? Давай, рассказывай…
— Нет, Никита, не здесь, — проговорил Филатов, — пойдём лучше посидим в консульском баре. Вспрыснем нашу встречу.
— Сколько же мы с тобой не виделись, чёртушка? — никак не мог успокоиться Сомов, похлопав по плечу старого друга одной. Он взял со столика стаканчик с коктейлем «Чёрная незабудка». — Наверное, лет сто…
— Никак не меньше, — Филатов взял бокал сока синего апельсина.
— Не думал тебя здесь встретить. Небось всё по раскопкам разъезжаешь. Знатный археонавт Филатов. Помню лет пятнадцать назад о твоих находках на планете Интейра, что в созвездии Гончих Псов, вся информсеть Галактики гудела. Ещё бы! Серёга Филатов отыскал следы давно сгинувшей цивилизации. Замки, дворцы и всё такое прочее. И где? На абсолютно мёртвой планете!
— Интейра далеко не всегда была мёртвой, — улыбнулся воспоминаниям Филатов. — Многие геологические эпохи тому назад условия там были гораздо более приемлемыми для жизни, чем сейчас. Атмосфера достаточно плотная, имелась вода в жидком состоянии. Достаточно богатая флора и фауна. Есть предположение, что та цивилизация развилась до уровня полётов в космос и, может быть, даже полётов межзвёздных. Но Интейра постепенно лишалась атмосферы. Одна из версий причин — излишняя техногенная активность интерианцев.
— И гипотетическим интерианцам пришлось сменить место жительства? — улыбнулся Сомов, желая проверить, остался ли по-прежнему его друг таким же горячим мечтателем, каким был прежде.
— Началось «великое переселение народов». Часть интерианцев осели на третьей планете в системе звезды Бронксвелла, где к тому времени существовала жизнь, но не было разума. Оторванные от благ цивилизации, от энергетических станций, компьютеров, заводов-автоматов колонизаторы должны были бороться за выживание. На протяжении нескольких поколений они ещё пытались сохранить свои знания, передавая их детям и внукам. Но без практических навыков уже в третьем поколении все эти знания выродились во что-то вроде религиозного культа. Типичный тотальный регресс.
— Откуда информация? Третья планета Звезды Бронксвелла… Ты что, и там сумел побывать?
— Пришлось. Так что за слова свои я отвечаю.
— И какими же стали всемогущие интерианцы?
— Они просто вымерли все до одного. Опустились до пещер и вымерли.
— Нечто похожее, по моим наблюдениям, происходит с ботсванцами, — заметил Сомов, прищёлкнув пальцами.
— Подожди, это ещё не всё. Ты забыл про вторую половину населения Интейры. Они, как мне кажется, оказались более удачливыми. Возможно, они нашли другую, более подходящую планету у другой звезды, может, основали где-то подземную колонию с искусственным климатом на одном из спутников планет-гигантов. Каким-то образом они смогли восстановить утраченную технику, но на некоем принципиально ином уровне…
Видя, что рассказу о судьбе интерианцев не будет конца, Сомов постарался перевести разговор на другую тему:
— А потом куда ты запропал? Я справки наводил в твоей экспедиции. Ответили, что ты в длительной командировке на далёких мирах…
— Было и такое… — кивнул Филатов, подумав о том, что, как ни жаль, а только никогда он не сможет раскрыть другу всей правды о том, где и как провёл пятнадцать лет жизни, сколько сил потратил на то, чтобы стать тем, кем стал. А жаль, ведь профессиональный археонавт никуда не ушёл из него. Вот только обстоятельства заставили изменить любимой работе и взяться за другую.