Он пробил СТ-проекцию и оказался на поросшей мягкой, пружинящей как диванные подушки травой с Антареса-тридцать. Он хотел прошмыгнуть по окраине парка. И тогда успевал вовремя.
Парк походил на райский сад, поросший растительностью со всех концов земли. Где-то вдали копошились странно одетые фигуры. Звучали звуки «Кретин-рока». Замойски решил уже было, что преодолел опасный участок. До «Нежного проспекта» оставалось несколько десятков метров.
— Ну, приплыли, — прошептал он.
К нему мчалась на всех парах компания из восьми человек. Их гравилыжи скользили в полуметре над землёй. «Плоскуны» хорошо накушались наркотиками.
— Мясо-о! — завизжал один из них, дёрнувшись на гравилыже.
— Мясо-о! — подхватили его приятели. У двоих в руках были старинные, вошедшие в моду пороховые револьверы…
Лысый, обрюзгший до уродства чернокожий мужчина, казалось, не сидел, а растёкся на троне, созданном из двенадцати человеческих скелетов. Рядом с ним в костяных фалангах кисти руки стояла чаша из человечьего черепа, в которой бурлила и плескалась кровь, будто подогреваемая на огне.
— Потерял, — возбуждённо шептал он. — Потерял его… Не может быть… Потерял, потерял, потерял!!!
С каждым новым словом шёпот становился всё громче. Постепенно он начал пыхтеть как чайник.
— Я потерял его! Кто заплатит мне за это?.. Где моё везенье? Где сила? Где? Почему я потерял его?!
Теперь он уже кричал в полный голос. И голос его был тонок, в нём проскальзывали капризно жалкие нотки, нарастающее отчаяние. Человек был на грани истерики.
— Сила. Я нуждаюсь в тебе!
Голос грубел. И становился угрожающим.
— Дайте мне впитать в себя её!
А «сила» его была здесь. Она вскипала в той самой чаше, что находилась рядом с троном. Чёрный шаман Буду, а это был именно он, схватил чашу, приник жадными губами к краю. Сделал несколько маленьких глотков. И ещё больше растёкся по трону.
— Вижу тебя, — удовлетворённо прошипел он. — Вижу, вижу, вижу! Ну же, вы, жалкие порождения змеи и крокодила! Куда вы? Назад, назад, назад!
Шаман колыхнулся, по его тройному подбородку пошли волны. Он сжал чашу двумя руками, его большие круглые глаза были устремлены куда-то вдаль. Они видели сейчас то, что не видел никто из его слуг.
— Он спокойно отдыхает у Ведьминой скалы. Лицо исказила кривая гримаса. Обнажились ровные белые зубы. Шаман знал, что звуки, слетающие с его губ, отклики его желаний и порывов преодолевают расстояние и доходят до тех, кому они предназначены. Иначе он не был бы Чёрным шаманом Буду. Иначе его имя не наводило бы ужас на миллионы людей. Иначе он никогда бы не почуял, как сладостна власть над душами, умами.
— Ведьмина скала, — чуть слышно прошептал он, откидываясь на троне и расслабляясь.
Порыв ушёл. Сила сделала своё дело. Теперь очередь была за охотниками.
… За сотни миль от этого места предводитель охотников за головами повёл носом, как охотничья собака, учуявшая дичь. Он прислушивался к своему «внутреннему голосу».
— Я понял, Всемогущий! — произнёс он и, протрубив в рог мохнатого овцетигра, указал концом короткого копья в ту сторону, где скрывался Главный жрец «Храма Ожидания».
— Вперёд! — прорычал предводитель, подгоняя своих людей болезненными ударами древка копья.
«Плоскуны» считали, что их жертва никуда не денется. Они вились вокруг Замойски, как хищные птицы, едва не касаясь его гравилыжами. Они ничего не соображали. И соображать не хотели. «Кайф — это насилие».
Восемь человек и два пистолета. Бог ты мой, прикинул Замойски, они ещё не знают, на кого наткнулись. Лишь бы время встречи не пропустить. Надо заканчивать с ними быстрее.
Главарь «плоскунов» — детина лет сорока пяти с возвышающейся на метр копной светящихся волос, заложил вираж и едва не скользнул по плечу Замойски. Лыжи двигались всё медленнее, видимо, компания решила перейти к активным действиям. Три девчонки и пять парней визжали всё громче.
«Опасность в парке — двадцать девять единиц», — захлёбывался «хрустальный глаз».
Замойски рассчитал траекторию движения. Ловким движением руки он подцепил лыжу главаря, и тот рухнул на мягкую траву с двухметровой высоты, выронив пистолет. Не прекращая движения, Джон подпрыгнул, ногой зацепил лыжу, на которой стояла девчонка с пистолетом, и одновременно плечом снёс третьего «плоскуна» с оружием. Последний пистолета не выпустил. Упав, он хотел было направить его в сторону противника, но Замойски небрежным взмахом ноги рубанул его каблуком по голове. Пусть отдохнёт в реанимационном контейнере.