— Дядя Шон, это Суон Ко Нхика. Она будет с нами на похоронах, — сказал за нее Андао, как будто не доверяя ей запомнить свою собственную ложную личность. Его слова звучали как по сценарию.
— Просто пришла поздороваться. Мистер Конгми был моим старым учителем, — помогла ему Нхика.
Глаза доктора Санто засветились приветствием. — Я — Санто Ки Шон, но вы можете называть меня доктором Санто. Я был близким другом мистера Конгми, — сказал он. Он повернул серьезный взгляд на мужчину на кровати. — И Хендона. Но он еще не потерян — и, мы должны надеяться, также не его воспоминания.
— Почему это? — спросила она.
Доктор Санто посмотрел на нее с любопытством. — Потому что -
— Потому что мы бы не хотели потерять Хендона, которого знаем и любим, конечно, — вмешался Андао.
Нхика сузила глаза, выискивая больше информации. Брат и сестра обменялись взглядами с тем же нервозным напряжением, которое они испытывали за столом во время ужина, но она не лезла в детали. Пока что.
— Что это за машина? — вмешалась Нхика, оценивая медицинское устройство, которое продолжало вычерчивать пики и впадины, похожие на эскиз длинного горного хребта.
— ЭЭГ, — ответил доктор Санто, ответ, который для нее ничего не значил. Тем не менее, она почувствовала странное соперничество с ним, с этим врачом, ведь Хендон был ее пациентом, в конце концов. Брат и сестра сказали ей, что врачи не видят никакой надежды для него, но доктор Санто не казался таким, каким она представляла себе врача. Никаких свободнораскроенных халатов с вышитыми карманами, просто человек, который выглядел так, будто принадлежит к игре в парке с группой пенсионеров.
— Что она делает? — спросила она. Трин бросил на нее раздраженный взгляд, как бы отговаривая ее от разговора, но она притворилась, что не заметила его.
Доктор Санто, напротив, казался желающим поделиться информацией. Он протянул руку, чтобы указать на катушку бумаги, которая проходила под чернильной иглой и выходила с близкими чернильными штрихами. — Она измеряет электрическую активность в мозге, понимаете?
Хотя это имело интуитивный смысл, она не имела представления о том, как он переводил волны в активность мозга. Когда она была в мозге, исцеляя Хендона и других, она чувствовала электричество, то, как оно поднимает волосы на ее руке и щиплет кожу. Было интересно видеть, что изобрел человек из Теумаса, чтобы воспроизвести это ощущение.
— Эта машина сообщает вам, что Хендон в коме, а не спит? — догадалась она, потому что она могла сказать то же самое по-своему Целительству сердец.
Его глаза засветились одобрением. — Да, именно! Это очень маленькая, но важная разница. Большинство людей этого не видят.
Большинство людей не были Целителями сердца, хотела она сказать.
Андао покашлял, отвлекая внимание доктора Санто. — Может ли ЭЭГ сказать вам причину травмы?
Нхика слушала; знание проблемы — это уже половина дела для Целителя сердца. Но доктор Санто покачал головой. — Не без дальнейших исследований. Эта машина все еще находится на стадии прототипа.
Нхика рассматривала штрихи, пытаясь понять их смысл. Там, безусловно, были какие-то закономерности — некоторые валились, как приливы океана, другие были тонкими и близкими, как острые горы. Не такие наглядные, как Целительство сердца, но она знала, что язык теуманской медицины ставит машину между целителем и пациентом.
— Все в порядке, Дядя Шон, — сказала Мими, ее тон был осторожно оптимистичным. — Стоило попробовать. По крайней мере, вы продолжаете пытаться.
С ноткой стыда Нхика больше не чувствовала обиду от того, что Конгми использовали и ее, и врача; пусть они бросают все свои силы в эту проблему. И у доктора Санто было что-то свое: личная связь с Хендоном. Ее бабушка всегда говорила ей, что связь с пациентом — самая мощная концепция в Целительстве сердец. Но смерть ее матери научила Нхику одному не менее запоминающемуся уроку — что иногда этого было недостаточно.
— Доктор Санто, — раздался голос, привлекая их внимание к двери. — У вас назначена встреча на тринадцатый час, которую вы не можете пропустить.
Когда она повернулась, она обнаружила нового посетителя. С того места, где она стояла за панельным разделителем, было трудно разглядеть его черты лица, но она увидела его строгие глаза, его открытые руки без каких-либо перчаток, и поняла, кто он.
Это был тот парень, в которого она врезалась в Конном районе, тот, кто уронил все свои бумаги.
И, что самое важное, он был кто-то, кто мог заметить, что она не принадлежит этому месту.
Нхика отступила назад за разделитель — он еще не заметил ее — когда доктор Санто разбирал и упаковывал свой ЭЭГ, снимая наушник с головы Хендона и останавливая иглу.