— Мы знаем, дядя Шон. С нами все будет хорошо, — сказал Андао примирительным тоном, хотя его голос дрожал; он не был хорош в лжи. — Что привело вас сюда?
Доктор Санто захлопал в ладоши.
— Просто хотел сказать, что закончил с физиотерапией Хендона. Его здоровье по-прежнему очень слабое и нестабильное. Он отправился спать — лучше не беспокоить его.
— Ладно, дядя Шон, — сказала Мими, через силу, но нашла в себе силы поблагодарить его.
Шорох шагов обозначил выход доктора Санто. Только когда Нхика услышала, как дверь кабинета закрылась, она позволила себе сделать первый полноценный вдох. Она обменялась взглядом с Кочином, увидев в его расслабившихся плечах такое же облегчение.
— Он ушел, — сказал Андао, и он казался так же испуган, как и она. Когда Нхика вышла из-за стола, она увидела у Мими новые слезы в глазах.
— Он лгал мне? — спросила она тихим голосом — вопрос не предназначался никому из присутствующих. — Он не мог бы так поступить, не правда ли?
Кочина беспокоило другое, он щелкал пальцем по подбородку.
— Он не должен был делать визит на дом в это время. Это не было в его расписании.
Уловив смысл его слов, глаза Нхики вспыхнули, и она взглянула на Трина и братьев и сестру.
— Он знал, что я ушла?
— Он спрашивал. Мы сказали ему, что ты уехала, — ответил Андао, выглядя неуверенно. — Что не так?
Визит, который не будет задокументирован, сразу после того, как Нхика уехала… Не оставлять свидетелей — но Кочин оставил.
— Хендон…
Брат, сестра и Трин обменялись недоверчивыми взглядами, никто из них не смог придумать ответ. Она не стала ждать. Нхика протолкнулась мимо них, бросив короткий взгляд в коридор, чтобы проверить, нет ли доктора Санто, прежде чем устремиться к спальне Хендона.
Эта комната тронула струны памяти Нхики; сегодня шторы были задернуты, и все светильники приглушены, как будто чтобы ничего не заметил персонал. Как сказал доктор Санто, Хендон лежал под одеялом, которое скрывало всё, кроме его головы и шеи.
К тому времени, как остальные добрались до комнаты, она уже была у его постели, держа два пальца на его шее.
Пульс. Он был жив. Она выдохнула с облегчением, осознав, что её подозрения могли быть беспочвенны-
— пока не посмотрела на его грудь, зажатую под тугими складками одеяла. Там не было никакого движения, никакого подъема и опускания.
Хендон не дышал.
Глава 22
— Одеяло. Снимите его, — приказала она Мими, Андао, кому угодно. Трин и остальные стояли в оцепенении, словно ещё не осознавая причины её растущей тревоги. Кочин был тем, кто бросился в действие, отдернув плотно натянутое одеяло и обнажив грудь Хендона.
Тем не менее, он не дышал. Не дожидаясь разрешения от брата и сестры, Нхика положила ладонь на его обнажённый лоб и принялась исцелять.
Тошнота была основным ощущением, затопившим всё остальное. Она испытывала нечто подобное у пациентов, принимающих лекарственные препараты, но никогда столь сильно. Отдалённо она ощущала стеснение в его груди и онемение в конечностях. Когда она попыталась пропустить электричество через его неподвижную диафрагму, она обнаружила, что не может — мышца была неподвижна, как камень. Нхика отдернула руку, охваченная тошнотой
— Что происходит? — в панике спросила Мими.
— Он не дышит, — ответил Кочин, пока Нхика приходила в себя.
Она сглотнула кислоту в горле. — В нем какой-то наркотик. Я не знаю, как целить через это. — Её слова были быстрыми и в панике.
— Позволь мне помочь, — предложил Кочин, протягивая руку к Хендону в жесте целительства.
— Нет! — вскрикнула Мими, ожившая с внезапной яростью. — Не трогай его.
— Мими… — начал Андао, но она заставила его замолчать одним взглядом.
— У нас нет времени, — настаивала Нхика, говоря сквозь ядовитый взгляд Мими. — У Хендона нет времени. Он не дышит, и доктор Санто был последним, кто его видел. Если ты когда-либо доверяла мне, пожалуйста, пусть это будет сейчас.
— Я… — После всей своей прежней смелости Мими стояла ошеломлённая. В конце концов, её рот закрылся без ответа, и она выглядела такой юнной и неуверенной, снова столкнувшись с перспективой смерти.
— Пожалуйста, спаси его, Нхика, — сказала Трин за неё, и Мими больше не пыталась их остановить.
Нхика умоляюще посмотрела на Кочина. — Я не могу сделать это одна, — сказала она. Не без траты времени, которого у Хендона не было.
Кочин сжал челюсть в знак понимания, последний раз взглянув на Конгми, прежде чем подойти к Хендону — не ища прощения или разрешения, а просто сотрудничество. Вместе они начали целительство.