— Простите?!
— Я спрашиваю, во сколько лет вы впервые переспали с мужчиной?
— Какое это имеет значение?
— Самое прямое! — Хозяин повернулся и опять посмотрел в упор. Теперь показалось, что леденяще и даже угрожающе.
— Даже затрудняюсь вспомнить. — Он залепетал. — Может быть, в студенчестве… Лет в девятнадцать-двадцать.
— Отлично. Он был старше вас?
— Кто? Ах, да. Немного.
— Еще лучше.
— Но при чем здесь это?
— При том, что с этого момента деньги я вам буду платить не только за хореографию, но и…, - Хозяин подбирал слова, — за другую педагогику.
— Какую?
— Эти мальчики, — Хозяин продолжал пристально смотреть. — Они — мои рабы! Да-да, в прямом смысле этого слова. Собственность, если хотите. А собственность должна приносить прибыль. Понимаете? Но в том виде, в котором они мне достались, они не принесут ни копейки. Их, как алмазы, нужно огранить, и только, когда они засверкают, ими заинтересуются покупатели. А огранщиком будете вы. Удивлены?!
— Какие покупатели?!
Подавляя возрастающее раздражение, Хозяин сделал глубокий вдох. Но до конца успокоиться не получилось, хореограф продолжал тупо хлопать ресницами.
— Значит так! Выражаюсь яснее! Здесь! — Хозяин повысил голос и небрежно махнул рукой. — Здесь не приют! Здесь — бордель! А эти оборванцы будут его работниками. Причем, мне нужно, чтобы они были не неуклюжими минетчиками, а профессионально вышколенными шлюхами. Теперь понимаете?
Марк открыл рот. Ресницы замерли, воздуха не хватало.
— И научить их всему должны вы! Вы и никто другой! Теперь ясно?
Шапиро на мгновение показалось, что он спит. Ужасный сон, где присутствовал вполне реальный персонаж. Так бывает, когда часто думаешь о чем-то. Или это не сон?! Облако парфюма, окутавшее при приближении Хозяина, разрушило эту мысль.
— Включайтесь уже! Я дал вам достаточно времени, чтобы и они, и вы привыкли друг к другу. Теперь вы должны начать учить их другому.
— Простите, чему?
Эмоции, начавшие было угасать в Хозяине, опять вырвались наружу.
— Всему! Ты должен научить их всему тому, что тысячу раз делал в постели с другими мужиками и тому, что делали с тобой. Теперь, понятно?!
— Но ведь это — дети! — Не помня себя, Марк сам перешел на крик. — Как вы можете?!
— В этом-то вся фишка! Именно потому, что они — дети, они мне и нужны. Но для тебя, — холеный палец уткнулся в худую грудь, — это — не дети! Это — партнеры! И уже сегодня ночью одного из них ты заберешь к себе в комнату! Можешь выбирать любого. Но учти, через тебя должны пройти все! Все без исключения!
Хозяин был ужасен. Марк трусливо опустил голову и готов был разрыдаться: «Что же делать? Стать насильником? Монстром, пожирающим детскую невинность?! Нет! Нет и еще раз нет! Он никогда не станет заниматься сексом с ребенком. Лучше пусть он будет подыхать с голоду, но насиловать.… На такое он не способен».
— Я не могу. Я отказываюсь. — Едва различимо, почти сквозь слезы, прогнусавил Марк. — Я… Я не буду у вас работать.
— Да?! — Хозяин даже улыбнулся. — Вы серьезно?
Так и не поднимая глаз, Шапиро утвердительно кивнул.
— Что ж, не хотел этого говорить, но видно придется. Вы, конечно, можете уйти отсюда, но вряд ли далеко. Уже сегодня к вам приедут из милиции и отвезут в отделение.
— Меня? За что?!
— За то! Вам предъявят обвинения в том, отчего вы сейчас отказываетесь.
— О чем вы говорите? Какое обвинение?
— Обвинение в изнасиловании несовершеннолетнего. Любой из этих пацанов даст показания, как вы насиловали его. Потом вас переведут в общую камеру и, там будет все тоже самое, от чего вы сейчас отказываетесь. Только с той разницей, что за пассива будете вы. Боюсь, ваш немолодой организм не вынесет такого вторжения. Утром надзиратели найдут ваше тело на зарешеченном окошке, висящим в петле. И как это произошло, никто не будет знать. Ведь ночью все спали.
Хозяин замолчал, давая собеседнику осмыслить сказанное, и сел в кресло. Заметив его колебания, добил.
— Поверьте, возможностей на реализацию этой угрозы у меня хватит.
Марк впал в ступор. То, что он попал в полное дерьмо — было свершимся фактом. И сделать что-либо, равно, как и отказаться, было уже невозможно. Он лихорадочно соображал: «Что я имею сейчас и что могу получить потом? Во-первых — деньги. Я зарабатываю здесь хорошие деньги. Эти хрустящие бумажки, без них невозможно жить. Из-за них меня, как блудливого пса, усадили на цепь и заставили служить. Во-вторых, и это главное: Хозяин вполне может осуществить то, о чем говорит. Его речь, манеры, внешность, наконец. Нет, определенно, он — страшный человек. Бандит, чиновник или даже офицер милиции — кто бы он ни был, от него исходит опасность. Лучше не идти поперек. Может, просто притвориться дураком или… импотентом».