— Мне не на что жаловаться.
— Быстро подружились с моей женой?
Ему не надо знать, что мы поладили с Лэни, он не должен понять, что мы партнеры.
— Нет, она ужасно необщительна.
Он смотрит на нее и ворчит
— Да, она такая. Но у вас еще будет время, чтобы пообщаться, ты остаешься здесь еще ненадолго.
Мне все равно, как это прозвучит, но я должна играть свою роль.
— Дай угадаю. Синклер отказался приходить за мной.
Я мотаю головой
— Этот сукин сын пожалеет об этом, когда мой отец все узнает.
— Синклер не пришел, потому что все еще находится в тюрьме. Против я ничего не имею, но он мешает моим планам на счет тебя.
Родрик должен был освободить его еще утром. Что происходит?
Я должна использовать эту возможность, чтобы доказать Торренсу, что мы с Сином не любим друг друга. Он должен поверить в то, что мое убийство на глазах у Сина не поможет ему осуществить задуманное.
— Хорошо. Пусть держат его задницу в тюрьме до тех пор, пока она не загниет, чтобы не лицезреть его снова.
— Уж очень ты ненавидишь Синклера Брекенриджа, хоть и защищала его ранее. Ты говорила, что он ненамеренно убил моего сына. Ты не последовательна.
Черт. Он прав. Я не должна была защищать Сина.
Пора направить его мысли в другом направлении.
— Я пыталась спасти свою собственную шкуру. Я думала ты отпустишь меня, если поверишь, что мой муж убил твоего сына не специально. Но это не так, он хвастался убийством Джейсона. Братство отпраздновало его смерть.
— Мой сын был так молод. У него было многообещающее будущее. Однажды он бы занял мое место.
Мне не нравится говорить такое о мужчине, которого я люблю, но у меня нет выбора.
— Если вы намереваетесь заставить Синклера страдать, мое убийство никак не поможет. Он любит другую женщину, ту, на которой Тан не позволил ему жениться.
— Интересно, ели это правда конечно.
— Это правда. И он продолжает содержать эту шлюху даже после нашей свадьбы.
— Ты ревнуешь, — смеется он.
— Не ревную. Я зла. Меня заставили бросить любимого мужчину в Америке, переехать в Шотландию и стать женой Синклера. Я потеряла свою любовь, он заслуживает того же. Я буду счастлива лишь тогда, когда это случится.
— Он заслуживает потерять больше, чем женщину.
Думаю, я смогу убедить Торренса.
— Абсолютно согласна.
— Кто она?
Называю вымышленное имя:
— Кенна МакГрегор. Он привел ее в качестве домоправительницы. Думает, что я настолько глупа, что не догадываюсь чем они занимаются за моей спиной.
— Хорошие новости. Миссис Брекенридж, спасибо. С этим можно работать дальше.
Торренс с мужчинами едва вышли, как Лэни громко вздыхает с облегчением.
— Хорошую паутину лжи ты сплела- он купился.
— Я была хороша?
— Черт да. Хоть я и знаю правду, но почти поверила. Ты была очень убедительна.
— Хорошо.
Я должна быть убедительной, мне есть, что терять.
Прошло два дня и ничего. Ни Торренса. Ни людей из Ордена. Но что более важно, не было Сина.
Я опробовала все, что знаю, чтобы найти выход отсюда, но Лэни права. Мы заперты. Отсюда нет выхода, пока кто-то не откроет дверь, с другой стороны.
Так что я вынуждена ждать. У меня нет других вариантов. Но сидеть сложа руки убивает меня.
— У нас заканчивается еда. Думаешь друг твоего брата зайдет сегодня?
— Эм…
Я думала какое-то время об этом. Уверена, самое время действовать.
— Мы должны напасть на него, когда он зайдет.
— Нет. Торренс убьёт Дэкона за то, что позволил нам сбежать.
Неужели она забыла, что альтернатива наша смерть?
— Другу твоего брата ничего не сделают. Мы свяжем его. Торренс ничего ему не сделает за то, что он окажется слабее нас.
— Ты неправа.
— Это правда. Он убил свою предыдущую жену за то, что она не смогла родить ему наследника. Тебе лучше подумать об этом на досуге.
Она не отвечает.
— Этот монстр придет за тобой завтра ночью. Ты предпочтешь быть изнасилованной или сбежать, когда он придет? Выбор за тобой.
Она по-прежнему ничего не говорит. Может с ее приоритетами не все хорошо, но с моими все в порядке.
— Лично я не планирую быть здесь завтрашней ночью.
— Я не могу рисковать Дэконом. Я люблю его.
— Ты любишь Дэкона, потому что он друг твоего брата или ты любишь, любишь его?
— Я люблю, люблю его.
Теперь все ясно.
— А он тебя любит?
— Думаю, он любил меня перед тем, как мои родители продали меня Торренсу.
Она закрывает лицо руками, голос дрожит, когда она продолжает.