Я судорожно всё обдумываю.
Нелепо было бы первого родить самостоятельно, а затем просить об операции со вторым. У меня будет болеть живот, влагалище и задница. От такого будет трудно восстановиться. Не думаю, что хочу рисковать, так как нет никаких гарантий, что все пройдет хорошо.
— Я предпочитаю, чтобы мои дети родились одинаково. Поэтому я выбираю кесарево. Я не хочу вагинальных родов. Ты не против?
— Это твоё тело, малышка. Я приму любое твое решение.
— Тогда хорошо. Делайте кесарево.
Меня переносят на хирургический стол. В кабинете холодно, свет яркий. Медсестра помогает мне сесть на краешек стола и говорит мне выгнуть спину, насколько это возможно. Она делает укол, отчего меня начинает трясти. Я дергаюсь, в таком положении невозможно оставаться неподвижной.
— Это как укус пчелы.
— Ау!
Дерьмо, как будто огромный шмель.
— У меня еще одна схватка.
— Мы не можем больше ждать. Вам нужно лечь на спину. Лекарство распространяется по организму, наркоз слабо подействует, если вы не ляжете. Все должно идти к ногам.
Медсестры помогают мне лечь. Они кладут мне что-то под левое бедро, поэтому я немного наклонена. Руки разведены в стороны, их чем-то закрепляют.
На лицо надевают кислородную маску.
Я боюсь. Мне нужен Син.
— Где мой муж?
— Не волнуйтесь. Медсестра его сейчас позовет.
Руки привязаны к столу. Маска давит на лицо, я не могу пошевелиться. Я чувствую себя в ловушке. Беспомощной. У меня начинается паническая атака.
— Я не могу дышать.
— Ваш организм насыщен кислородом на сто процентов. Уверяю вас, вы дышите просто отлично.
Анестезиолог не знает моей истории. Не понимаю, мое тело нормально дышит, но вот мой разум говорит мне, что это совсем не так.
— У меня паническая атака. Я чувствую, как будто все давит на меня. Мне нужно сесть.
Врач кричит:
— Наклоните ее чуть больше влево и посмотрите, станет ли ей лучше.
Я чувствую, как подо мной двигается кровать.
— Постарайтесь успокоиться, миссис Брекенридж. Операция началась, мы не можем вас посадить.
Черт. Два месяца у меня не было приступов. Все было так хорошо. Почему сейчас?
— Где мой муж? Мне нужен мой муж! Прямо сейчас!
— Эй. Я здесь, малышка.
Я слышу его голос, но не вижу.
— Где ты? Я не могу дышать, Брек.
Я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть в ту сторону, где как мне кажется, он стоит. Я с облегчением выдыхаю, когда вижу, как он идет ко мне.
Син замечает, что мои запястья привязаны.
— У нее проблемы с неподвижностью конечностей. Вы можете развязать ее руки?
— Да. Если от этого ей будет лучше.
Развязав руки, мне сразу же становится лучше.
— Дыши медленно и глубоко. Постепенно. Сосредоточься только на своем дыхание. Думай о том, как воздух наполняет твои легкие.
Он гладит мой лоб тыльной стороной ладони.
— Все хорошо, малышка.
— Хотите уснуть, миссис Брекенридж?
Если я усну, то не увижу, как родятся мои дети. Я не хочу этого.
Я протягиваю руку, чтобы коснуться лица Сина.
— Я буду в порядке, пока мой муж будет говорить со мной.
Только он может успокоить меня.
— Закрой глаза и дыши. Вдох выдох. Маска дает тебе больше кислорода, поэтому дыши.
Приступ отпускает меня. Голос Сина помогает.
— Мне становится лучше.
— Хорошо.
Син садится на стул у изголовья, и я смотрю в его глаза.
— Ты странно выглядишь.
— Говорит женщина с пластиковой маской на лице.
— Точно, — смеюсь я. — Прости, что психанула.
— Я понимаю.
— Блю, я только что сделал надрез на матке. Все произойдет быстро, — говорит доктор Керр.
Син целует меня в лоб.
— Через несколько минут мы познакомимся с ними.
Я начинаю дрожать.
— Нервничаешь? — спрашивает Син.
Даже слишком.
— Очень.
— Плацента с первым ребенком лопнула.
В комнате раздается звук, похожий на тот, что бывает у стоматолога, когда он прибором отсасывает слюну изо рта.
Боже мой. Наш первый ребенок.
Син наклоняется и целует меня в макушку.
— Мальчик или девочка? Последний шанс, чтобы угадать.
Я заботились о Лурдес, поэтому трудно думать о мальчике.
— Думаю девочка. А ты?
— Мальчик.
Пронзительный крик наполняет кабинет. Самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала.
Мы с Сином смотрим друг на друга, ожидая вердикта.