В комнате его уже ждали. Темноволосый высокий мужчина встал с дивана и, расплывшись в широкой улыбке, пошел навстречу. Крепкое рукопожатие, открытый взгляд. Что ж, кажется, вполне здравомыслящие люди.
— Гудивнинг, миста Ван Герт.
По английский человек говорил с ужасным акцентом. Впрочем, для русского вполне сносно. Улыбнувшись, Фредерик ответил. Не отпуская его руки, русский тут же представился.
— Иван.
Фред переспросил.
— Иван?
Мужчина утвердительно кивнул. Удивленно вскинув бровь, Фред посмотрел на переводчицу.
— Марина, я все правильно понял?! Алекс сказал, что здесь меня встретит человек с другим именем.
Марина опять перевела. Иван хитро улыбнулся и ответил, но Ван Герт не понял ни слова — пришлось ждать перевода.
— Господин Ван Герт, вы должны понять, что бизнес, который мы ведем, находится на грани закона. — Марина улыбнулась. — А потому, мы вынуждены придерживаться некоторых правил конспирации. В частности, несмотря на максимально открытые условия, мы не можем сказать вам наши настоящие имена. Те, что мы вам назвали — для вашего же удобства и нашей безопасности.
— Я понимаю.
— Не сомневайтесь, вас привезли куда надо.
Фред согласно покачал головой. Иван так Иван. По крайней мере, Фред много раз слышал это имя, и оно было совсем несложно в произношении.
Усевшись, русский скривил губы и развел руками.
— Признаться, господин Ван Герт, вы задали нам непростую задачу! — Иван замолчал и стал ждать перевода. Взгляд иностранца тут же забегал в тревожном недоумении. — Но волноваться не о чем. Вы не зря проделали такой длинный путь, и мы можем дать вам то, что вы так долго искали.
Ван Герт, дослушал перевод и облегченно улыбнулся.
— Рад, что мы поняли друг друга.
Русский ответил улыбкой на улыбку.
… Еще полгода назад полет в Москву был невозможен. Россия казалась почти тем же, что Северный полюс. Водка, медведи, перестройка — имиджевый набор полуразвалившейся империи. Ни в чем из перечисленного 63-летний гражданин Нидерландов Фредерик Ван Герт не нуждался. Он вообще никогда не думал о России. Слышал, конечно, о русской угрозе — все в Европе боялись русских ракет, но чтобы самому приехать сюда?! Нет, он никогда об этом не думал. Никогда. До тех пор, пока костлявая с косой не постучала в его дом.
Жизнь Евы висела на волоске. Теперь это можно было сказать определенно. Костлявыми пальцами смерть гладила по темным кудряшкам и ждала часа, когда могла забрать ее насовсем. Но сдаваться Фред был не намерен. Он готовился дать бой. Если надо, то последний. Впрочем, перевес сейчас был не на его стороне.
Взгляд врача на их последней встрече. Ван Герт запомнил его навсегда. Он не сулил ничего хорошего. Еще с порога он говорил вошедшему: «Мне нечем вас порадовать. Боюсь, это — конец». Грустно улыбнувшись, врач привстал и крепко пожал Фреду руку.
— Здравствуйте. Как ваши дела?
— Какие могут быть дела, когда все мои мысли только о ней. И все мои дела не идут ни в какое сравнение с тем, что происходит здесь.
— Понимаю.
Врач вздохнул и стал листать медицинскую карту. Фреду даже показалось, что он ищет там что-то важное, что не в силах запомнить. Но док все знал и без того. Он просто подбирал слова. Мысленно складывал их во фразы, способные смягчить убийственный смысл. Это было нелегко. Валун правды пока лежал на его плечах и ему предстояло переложить его на плечи вошедшего. И даже, если старик выдержит его, то хрупкой скорлупке надежды придет конец. Маленькая Ева должна умереть.
Небольшой бизнес и Ева — вот и все, что держало Фреда на плаву. Не давало опустить рук. Судьба била, а он стоял — держался изо всех сил. Только с каждым разом удары становились все сильнее.
Фирма по пошиву сумок и портмоне насчитывала 12 человек. Доход был небольшим, но ему хватало. Он уже давно оставил мысли о расширении и росте — пусть этим занимаются молодые и голодные. А у него был свой кусок рынка, а значит и свой кусок прибыли. Обеспечить себя и шестилетнего ангела с темными смешными кудряшками — для этого не требовалось много денег.
Тридцать лет назад, когда жена, оставила ему дочь и уехала с любовником-хиппи, Фред был поражен: «Бросить ребенка?! Оставить его на произвол судьбы и не интересоваться, как с ним и что?!» Но в себя пришел быстро. Он был молод, здоров и полон оптимизма. Сил хватало и на дочь, и на бизнес. Фред даже растил их вместе: днем, ночью, утром и вечером. Но, если бизнес вырос и окреп, то с Марике было сложнее. Она тоже выросла, и материнские гены взяли свое. В семнадцать Марике забеременела. Фред узнал, что отцом ребенка был суринамец. Барабанщик, игравшей в рок-группе из клуба неподалеку. Значения, правда, это не имело никакого. Ни для кого. Как и ее мать, Марике оставила ему грудную дочь и исчезла. Скрылась в водовороте богемной жизни.
Поначалу Фред еще пытался найти ее, образумить, но ничего не выходило. Увещевать Марике было бесполезно. Сменить жизнь богемной тусовщицы на жизнь кормящей матери — она не хотела. Она еще не надышалась воздухом свободы. Она жаждала всего и вся. Авангардная художница. Гастрольная жена рок-группы. Дизайнер презервативов. И даже активистка зеленых. Понять, кто она и чем занимается, было невозможно. Да Фред и не стремился этого понимать. Дочь уродилась в мать, а от жены у него остались не самые приятные воспоминания. Марике жила в огне богемы и, этот огонь, в конце концов, спалил ее дотла.
Когда Еве было три года, в дом Ван Герта приехали полицейские. Несмотря на ранний час, любопытные соседи высунули из окон сонные физиономии и с интересом разглядывали полицейскую машину, детектива и озадаченного Фреда.
— Господин Ван Герт?
— Да. Это — я. Что-то случилось?
— Когда вы последний раз видели свою дочь?
— Марике?! Хм …
Марике он не видел уже больше трех месяцев. И не сильно жаждал видеть. В последнее время дрянная девчонка появлялась у него, только ради денег. Даже не взглянув на малышку, она стремилась побыстрее исчезнуть с выклянченными гульденами в руках.
— Наверное, месяц назад, — соврал Ван Герт. — Точно не помню.
— Вам придется проехать с нами.
— Что-то серьезное?
— Да! Вам придется проехать на опознание.
— Не понимаю вас, офицер?!
— Сегодня ночью в парке экипаж патрульной машины обнаружил на скамье тело девушки. Документов, кроме кредитной карты, при ней не было. Карта зарегистрирована на ваше имя. Я так полагаю, если вы не заявили об ее утрате, соответственно, вы отдали ее добровольно?
— Да-да. Я дал кредитку дочери. Правда, я думал, что банк давно заблокировал ее, мне не приходило ни одного уведомления о пополнении счета.
— Сейчас это не важно. Одевайтесь, у нас мало времени.
Пока машина ехала до морга, Ван Герт еще надеялся, что в парке нашли кого-то другого. Ведь кредитку могли украсть. Не может же Марике вот так запросто, сесть на скамью и умереть. Она слишком любила жить, чтобы прекратить делать это.
Когда патологоанатом откинул ткань, Ван Герт непроизвольно вздрогнул. Это была она. Черты лица заострились, зубы закусили нижнюю губу, а на лбу собрались складки. Марике напоминала оскалившегося зверька. Но странно — взгляд зеленых глаз был спокоен. Даже умиротворен. На насильственную смерть это не походило.
— Это — она. — Ван Герт со скорбью смотрел на дочь. — От чего она умерла?
— Точную картину покажет вскрытие. Предварительная версия — передозировка наркотиков. У нее на руках следы инъекций.
— Вот как. — Фред потупил взгляд. — Я был плохим отцом.
Похороны были скромными. Из морга тело отвезли в крематорий, где в присутствии Фреда и священника отправили в печь. Евы на похоронах не было. Мать и дочь почти не знали друг друга. И, теперь уже никогда не узнают. Тогда зачем тревожить детскую психику?!
Они остались вдвоем — седой старик и кудрявый ангел. У них никого не было, но Фред отчасти был даже рад тому. Любви, чтобы заменить ей всех, у него хватит. Не по годам рассудительная, Ева казалась ангельским созданием. В каком-то роде запоздалой компенсацией за все его страдания и драмы. Старик был счастлив и безмятежен. Ни в ком больше не нуждаясь, решил, что наконец-то судьба отстала от него. Наивный. Судьба все опять решила иначе.