— Альберт Борисович, ну что вы там?! Долго ждать?
— Сейчас! — Самолкин взревел. — Подожди!
Резкий ответ озадачил. Уловив перемену, Вася смолк и затаился. Босс, похоже, был не в духе.
«А, ведь, ты мне больше всего сейчас и нужен! Со своей башкой ты обязательно должен что-то придумать. Не могу же я вот так, как обычный уголовник, поехать по этапу. Да мне лучше сразу в петлю, чем на зону. Нет, что-то я говорю не то. Какая петля, какая зона?! Кто вообще на меня смеет посягнуть?! На меня — Альберта Самолкина, депутата Государственной Думы?! Да и Вася — он башковитый, обязательно что-то придумает».
Альберт прикончил виски и осторожно посмотрел на тело. Мальчик лежал на спине. Подобравшись ближе, тронул за руку. Так и есть, мертв, окоченел даже. Осмелев, Альберт схватил труп за ноги и поволок в ванную. Открыв дверь, перекинул через эмалированный борт детские руки, а после, ухватив Юрку за талию, и остальное тело. Мальчик упал лицом вниз. Самолкин отчетливо увидел синяки и кровоподтеки на ягодицах. «Черт! А я, ведь, почти ничего не помню! Как же это я?»
Подставив лицо под ледяную струю, он лихорадочно соображал: «Сейчас, я впущу сюда Васю и, вместе мы что-нибудь придумаем. Безвыходных ситуаций не бывает. Надо только хорошенько поразмыслить. И не паниковать! Вот и все — подумать и не паниковать!»
Освежившись, Самолкин влез в халат и посмотрел в зеркало. Отражение почти устроило. Лицо было опухшим, но не безнадежно. Обычное усталое лицо. Альберт подошел к двери, щелкнул замком и, высунувшись, покрутил головой по сторонам. Вася скалил зубы грудастой горничной. Альберт махнул ему рукой: «Иди сюда! Быстро!» Вася встрепенулся, вбежал в номер и уже на пороге ударился в нотации.
— Альберт Борисович, нельзя же так. Мы тут все на ушах стоим. Не знаем, что и думать. В три у нас выступление в колхозе, а вы все спите.
— Заткнись! — Босс выглядел злым и пьяным. — Заткнись и слушай!
По тону, которым почти всегда мягкий шеф, выдал приказ, Вася понял, случилось что-то непредвиденное. Он уже и сам это подозревал — Игорь рассказал о подобранном пацане, но, кажется, все было гораздо серьезнее.
— Вася, у нас проблема!
Вася молчал, ожидая продолжения.
— Большая проблема! — Альберт изучающе смотрел на помощника. — У меня в ванной — труп!
Лицо Василия не изменилось. Напротив, в его глазах Альберт прочел огоньки недоверия: «Вы ничего не путаете?»
— Да! Твою мать! — Самолкин истерично повысил голос. — Труп! Самый настоящий. Тело этого малолетнего долбоеба!
Василий, стараясь выглядеть спокойным, выдохнул и хладнокровно уточнил.
— Что думаете делать?
— Это ты мне скажи — что делать! — Альберт был на грани. — Ты же у меня советник хренов!
— Я?! — Вася глубоко вздохнул и отвел взгляд. — Ну, хорошо! Для начала надо успокоиться.
— Что мне успокаиваться?! У меня в ванной плавает мертвец, а я должен быть спокоен?! Нет, ты что-то не понимаешь! Пошли — покажу, тогда, может, поймешь!
Смотреть на труп советник не хотел, но Самолкин схватил его за руку и почти силком тащил в ванну. Распахнув дверь, почти с садистским удовольствием уставился на помощника.
Ожидания себя оправдали, Вася зажал рот и кинулся в туалет. Унитаз, будто пустая кастрюля, усиливал звук спазм.
— Слабак! — Альберт невольно чертыхнулся. — Какой, ты… А!.. Блядь, а я и не знал, что ты такой нежный. А, Васятка?!
Из туалета повторился звук спазм.
— Проблюешься, хлебни виски. Там в шкафу бутылка стоит не начатая.
Но Васе было не до виски. Спазмы душили, а, прекратившись, неприятно отзывались глубокой икотой. Самолкину это не нравилось. Также, как и не нравилось, что помощник безнадежно раскис. Он взял его за плечи, легко встряхнул и пошлепал по щекам.
— Ты что, твою мать?! Покойника никогда не видел?
Вася только кивнул.
— Ладно, сядь!
Советник безвольно сел. Самолкин открыл бутылку, налил виски в стакан и сунул ему в руку.
— Пей!
— Я не могу… Меня вырвет.
— Пей, дурак!
Дрожащими пальцами Вася поднес стакан ко рту. Медленно, но желтая жидкость переливалась в него. Ополовинив, советник хотел было опустить стакан, но Альберт прижал его, и волей-неволей пришлось пить все.
— Вот так!
Василий теперь был жалок. Депутат отвернулся, прошел к окну и посмотрел вниз. «Жаль, что я бросил курить. Сигарета сейчас бы не помешала».
Через несколько минут советник подал голос.
— Мне уже лучше. И виски…. Можно еще.
— Можно. Только потом. Сначала проблему решим, а бухать потом будешь.
Будто разминая извилины, Василий потер виски, встал и посмотрел на босса.
— Альберт Борисович, как это произошло?!
Депутат поморщился.
— Думаешь, я помню?
Вася посмотрел на бутылку.
— Много выпили?
— Да.
— И?!
— Что «и»?!
— Но что-то же вы должны помнить?! Он, ведь, не сам?!
— Не сам!
— Вот и я…
— Да, блядь! — Альберт резко перебил. — Что ты заладил. И без тебя знаю, что сам — дурак! Подобрал гаденыша с помойки, теперь вот, расхлебывай.
— Я тоже удивлен. Вы, будто забыли, зачем мы сюда приехали?! — Пьяный, Вася переходил рамки. Но Альберт этого не замечал, сейчас он готов был простить помощнику многое. — Вам что, в Москве не хватало задниц этих малолетних?! Местной экзотики захотелось?!
— Да это все он!
— Кто?!
— Вадик из Уйганска. Разозлил меня — будь здоров, вот я и завелся.
— Причем здесь Вадик?! — Василий непонимающе махнул головой. — Нет, это — невозможно! Давайте так: рассказывайте сначала. Как все было?! С самого начала и до конца!
— Зачем это?
— Затем, чтобы понять, как эти концы прятать будем. Ну, про то, где вы его взяли, я уже знаю. Игорек мне это рассказал. И про приставку с тортиком, и про презервативы с клубникой. Пацан родителям звонил?
— Нет.
— Точно?
— Да, точно-точно! Не успел. Он сразу в игру сел играть. Потом Вадик позвонил. А после, я вообще телефон выключил.
— А местный? — Вася кивнул на старенький аппарат.
— Говорю, не успел.
— Хорошо. Что дальше?
— А что дальше. Я к нему по-хорошему, торт предложил, по голове погладил. А он — ни в какую. Слезы там, сопли, крики. Ну, я его за шкирку и на диван. Рот рукой прикрыл, а он — гаденыш меня за палец цапнул. Видишь?
Альберт показал указательный палец. Следы укуса были едва заметны. Вася махнул головой — дальше.
— В меня после этого, как бес вселился. Сам не понимаю, как так вышло. Схватил его за горло и держал. Он подергался немного и затих. Я думал, притворяется, ну и держал, пока мы с ним того… ну, ты понимаешь… Короче, не помню я дальше ни хрена. Выпил много.
— Да, уж. — Пиарщик неодобрительно покачал головой. — Значит, так! Встречу с колхозниками я уже отменил.
— Когда?
— Утром.
— А чего ж коней гнал?
— Встряхнуть вас хотел. Я ж не знал, что тут все так круто. Думал, обычный загул. Но, на всякий случай, в колхоз позвонил и извинился. Сослался на плохое самочувствие.
— Хорошо.
— Что хорошего?! — Вася был пьян и немного зол. — Я от вас такого не ожидал!
— Думаешь, я сам от себя ожидал?!
— Ладно. Проехали.