– Зачем? Я не понимаю. – Вахтер спустился со стремянки. – Я ничего не сделал. Ничего.
– Я вас ни в чем не обвиняю. Но у нас тут расследование идет полным ходом, и я хочу убедиться, что все в порядке.
– У меня нет с собой документом.
– Хорошо, тогда где же они?
– В нашем офисе.
Дверь открылась и в помещение заглянул еще один мужчина.
– Вратлов, что ты тут возишься? Мы не можем потратить на это целый день.
– Это все он. Требует документы, а у меня нет с собой.
– Нам нужно просто поменять пару ламп. – Мужчина подошел к Хеску. – В чем проблема?
– Мне кажется немного странным, что вам нужно менять явно работающие лампы, как раз когда мы здесь.
– Мы меняем все лампы дневного света на более энергосберегающие. Мы просто следуем регламенту.
– А мой регламент – это знать, с кем я нахожусь в одном помещении во время следствия. Так что либо покажите свои удостоверения, либо покиньте помещение.
– О’кей. – Мужчина кивнул. – Поработаем здесь позже. Когда вы закончите?
– Об этом вам нужно спрашивать не меня, а ее. – Он кивнул на судмедэксперта, которая теперь через лупу изучала покрашенные красным лаком ногти женщины. – Думаю, сейчас она слишком занята, чтобы отвечать на вопросы.
Мужчина кивнул коллеге, монтировавшему обратно лампу и короб, после чего тот спустился и сложил стремянку.
– А как вас зовут? – спросил мужчина, пока помогал коллеге с оборудованием.
– Хеск. Ян Хеск.
– Отлично, – сказала судмедэксперт, как только те двое покинули помещение и закрыли дверь. – Начинаете осваиваться.
– Я бы так не сказал, – произнес он, хотя на самом деле именно так себя и чувствовал. – Просто не хочу никаких посторонних…
– Надеюсь, освоились вы достаточно, чтобы посмотреть вот на это, – перебила она, в то время как зацепила щипцами ноготь на среднем пальце правой руки женщины и подняла его перпендикулярно пальцу.
– Что вы обнаружили? – спросил он, подходя к ней.
– Вот. – Она поскребла внутреннюю сторону сломанного ногтя длинным узким инструментом и показала кровяные частицы. – То есть это принадлежит не ей.
– Да, она ведь его царапала.
– Да, может показаться и так. – Она перенесла частицы кожи и крови на предметное стекло и поднесла его к свету. – Проблема в том, что у Могенса Клинге всего одна царапина.
5
Время уже перевалило за девять, прошло чуть больше четырех часов с того момента, как Ким Слейзнер проснулся и вылез из кровати значительно раньше обычного. После первого утреннего посещения туалета он полчаса провел за компьютером у себя в кабинете.
К сожалению, они не знали точно, чем он там занимался. Для этого им пришлось бы проникнуть в квартиру и установить ему на компьютер программу для взлома клавиатуры, что, по их оценкам, несло слишком высокие риски.
Затем он быстро принял душ, оделся и приехал в офис примерно на час пятнадцать раньше обычного без привычного пятничного смузи со спирулиной, морской капустой и шпинатом, а самое главное, без обязательной утренней йоги под аккомпанемент насколько одухотворенной, настолько и безликой музыки чил-аут.
Другими словами, утро Слейзнера получилось каким угодно, кроме привычного.
Только в своем кабинете в полиции он начал коммуницировать по мейлу и СМС. Однако ничего из перехваченного ими не пролило свет на то, почему он встал так рано.
Обыкновенная административная тягомотина, которая занимала львиную долю его рабочего времени. Обсуждение бюджета, расписание найма новых сотрудников, а также разговоры о том, когда обнародовать статистику раскрываемости.
Все это оказалось настолько скучным, что Цян начал иронизировать, мол, интереснее смотреть на то, как растет дерево. Но их энергия никуда не делась, и последние часы они работали интенсивнее, чем когда-либо.
Что можно было сказать и о Слейзнере, который сегодня утром демонстрировал необычную продуктивность за рабочим столом.
Многие из мейлов, на которые он ответил, пришли давно, а некоторые даже две недели назад. Вдобавок он отменил участие во всех запланированных на сегодня встречах и находился в процессе отмены встреч и на всю предстоящую неделю.
Единственное объяснение, которое устраивало их всех, – он подчищал хвосты. В свою очередь это могло означать, что он готовит себе пути отхода или случившееся настолько серьезно, что требует отложить все остальное. Что бы это ни было, его сильно прижало в угол.
Дуня подошла к Фариду, который с дымящейся кружкой чая в руке смотрел то на один, то на другой монитор.
– Нашел что-то?
– Не уверен. Возможно. Что думаешь вот об этом? – Он показал на один из мониторов с электронной перепиской Слейзнера. – Он получил это письмо на один из личных адресов три минуты назад.