Часть первая. Гроза над Украйной.
Глава первая. Долгая дорога домой.
Путь из Франции до Подолии занял у Серко и Верныдуба в общей сложности едва ли не полгода. В Гданьске они ранним июньским утром сошли с корабля, доставившего их сюда из Кале и, прежде всего, позаботились о покупке лошадей и приобретении продовольствия для себя и фуража для коней, так как ехать предстояло через всю Великую и Малую Польшу, на границах которой бушевало пламя народной войны. Гданьский порт в те времена вполне мог соперничать с Кале или Портсмутом, десятки судов различного класса стояли у его причалов. Барки, шхуны, бригантины, баркентины со всей Европы и даже Нового Света доставляли сюда свои товары, пользующиеся спросом у местных купцов, чьи лавки располагались здесь же в портовом районе. Как и в любом солидном европейском порту, в Гданьске можно было приобрести все, что душе угодно: от специй из далекой Индии до бразильских кофейных зерен, от чая таинственного Китая до шоколадного порошка из бобов какао Южной Америки. Самые изысканные украшения, дорогая и модная одежда, всевозможная косметика для дам и другие подобные товары соседствовали с оружием английских мастеров, различной драгоценной утварью, кипами вышитой золотыми и серебряными нитями восточной материи. Любую валюту: золотые испанские дублоны, итальянские серебряные флорины, французские ливры, пистоли и луидоры, голландские гульдены, золотые дукаты всех европейских стран, серебряные и золотые немецкие талеры можно было обменять или приобрести в лавках менял здесь же в торговых рядах. Шныряющие в толпе продавцы пирогов с берестовыми лотками на груди громко рекламировали непревзойденные вкусовые качества своей продукции, зазывая праздных зевак полакомиться горячей выпечкой, пышущей аппетитным ароматом.
Но Иван с Остапом, не обращая на все это богатство и роскошь особого внимания, прокладывали себе путь сквозь многолюдную толпу в поисках конного рынка, который находился несколько в стороне от порта. Сейчас для них не было более важной задачи, чем обзавестись добрыми конями. Путь в родные края предстоял не близкий, а лучшей конной ярмарки, чем в Гданьске не было во всей Польше. Спросив несколько раз дорогу, они, наконец, добрались до конского рынка, занимавшего едва ли не целую версту. Там Серко облюбовал себе могучего вороного коня-трехлетку в холке выше него на целую голову, а Остапу приглянулся такой же жеребец только гнедой масти. Выбор лошадей здесь был огромный, самых великолепных пород, и не случайно гусарские панцирные хоругви формировались, как правило, из коней, выращенных в Великой Польше или привезенных сюда из туманного Альбиона. Здесь же казаки приобрели и двух вьючных лошадок для перевозки припасов и фуража. Золотые двойные пистоли, полученные у Мазарини, приятели упаковали в кожаные саквы, приторочив их к седлам своих коней.
На двух мужчин в шляпах с плюмажем и черных плащах с восьмиконечным белым крестом мальтийских рыцарей никто не обращал особого внимания, разве что могучая фигура Верныдуба заставляла оборачиваться отдельных праздных прохожих. В таком портовом городе, как Гданьск, можно было встретить представителей всех европейских государств, а письма к Великому Командору Ордена от кардинала Мазарини и принца де Конде, которыми друзья предусмотрительно запаслись еще в Париже, служили им надежным пропуском при любой проверке документов. Конечно, следовать на Мальту они не собирались, да и в обоих письмах ничего важного не содержалось, но печати Мазарини и принца на них служили гарантией того, что вскрывать запечатанные пакеты никто не отважится, а посланников этих почти королевских особ к Великому Командору Мальтийского Ордена задерживать нигде не станут.
Сразу по прибытию в порт Серко и Верныдуб постарались, как можно подробнее выяснить положение дел на Украине, но здесь, на севере Речи Посполитой, события, происходящие на ее южных рубежах, мало кого интересовали, тем более, что месяца не прошло, как умер не старый еще Владислав IV и сейчас только и разговоров было, что о предстоящих выборах нового короля. Приятелям удалось узнать лишь, что восставшие запорожские казаки разгромили войска коронного и польного гетманов под Корсунем и оба польских военачальника оказались в плену у Хмельницкого.
Однако уже перед самым отъездом из Гданьска, зайдя перекусить в портовую корчму, они стали случайными свидетелями разговора, который сразу привлек их внимание.
-У этого лайдака Хмельницкого сто тысяч холопов, да еще и татарская орда в придачу,- громко говорил толстый шляхтич, отхлебнув из кружки добрый глоток пива,- но мы это быдло батогами разгоним. Вот уже на днях региментари должны выступить в поход с посполитвым рушением и прихлопнут этого самозваного гетмана, как муху.
-Оно так, пан правильно говорит,- согласно кивнул головой его худощавый собеседник, по виду из застянковой шляхты,-только региментарем следовало бы назначить князя воеводу русского. Вот он настоящий полководец и воин славный, не то что наш ученый Остророг, который успешно превзошел латынь, но в военном деле мало преуспел.
-Князь Вишневецкий, конечно, доблестный воин,- снисходительно согласился первый шляхтич, отхлебнув из своей кружки,- но пусть пан вспомнит, Кривоноса, сто дьяблов ему в печень, он одолеть так и не смог.
-У его милости князя Вишневецкого мало войска было,-возразил худощавый пан, также приложившись к своей кружке,-но пусть он и не победил лайдака Кривоноса, но и не был рагромлен, как Потоцкий с Калиновским.
Серко с Верныдубом, сидевшие за соседним столом и напряженно вслушивавшиеся в эту беседу, переглянулись между собой. Судя по долетавшим до них обрывкам разговора, оба шляхтича неплохо ориентировались в последних событиях на Украйне, и от них можно было получить интересующую приятелей информацию. Поднявшись из-за стола, Серко подошел к собеседникам и учтиво произнес:
-Пшепрашам, панове, что вмешиваюсь в ваш разговор, но мы с приятелем мальтийские рыцари, следуем из Франции к себе в Ла Валетту. Путь наш лежит через Львов, но, как мы узнали, сейчас там на Руси идет война. Судя по отдельным фразам вашей беседы, достигших наших ушей, вы знаете о тамошней ситуации больше других. Не могли бы вы посоветовать, стоит ли нам продолжать путь дальше через Львов или же лучше воспользоваться кружной дорогой.
-Пусть пан со своим приятелем не беспокоится,- отдуваясь, ответил толстый шляхтич, в очередной раз отхлебнув пива из кружки.- Как Бога кохам, пока вы доедете до Львова, война закончится и всех этих лайдаков паны региментари пересажают на колья, а с Хмельницкого живьем кожу сдерут. Присаживайтесь за наш стол, узнаете много для себя полезного, коль намерены путешествовать по тем местам.
Действительно, словоохотливый шляхтич, соскучившись, видимо, по новым слушателям, рассказал все, что ему было известно о восстании казаков, об их союзе с татарами, о сражении при Желтых Водах, где погиб сын коронного гетмана Потоцкого,о подкорсунской битве, закончившейся пленением обоих польских гетманов, о том, как князь Иеремия Вишневецкий пытался усмирить Украйну, но не смог победить запорожского полковника Кривоноса и вынужден был отступить в Малую Польшу.