– Вопрос с ней можно считать решенным? – уточнил шеф.
– Думаю, да. Она настроена побольше выторговать у супруга, за хорошее поведение.
– Большего от тебя никто и не требовал. С пассиями Солодцева завтра утром, съездишь, разберешься. Не думаю, что у тебя это много времени займет.
– Почему завтра? До конца рабочего дня время еще есть, а эта «Жикле» недалеко. По крайней мере, с одной из барышень я точно успею поговорить.
– Ничего, дело не срочное. Сегодня ты здесь нужна, к нам сейчас клиент подойти должен.
Баринов вернулся в кабинет, а я подошла к окну. Мужчина все еще был там, у столба.
– Что за клиент? – спросила я у Нины.
– Тот самый, нерешительный. Звонил минут сорок назад.
– Ясно. Набрался, значит, храбрости, – я продолжала смотреть в окно. Мужчина обошел вокруг столба, бросил сигарету, растер ее по асфальту подошвой ботинка и, похлопав себя по карманам, снова достал пачку. – Или еще только набирается. А где Гоша?
– Отчет пишет, – усмехнулась Нина. – Так что, я тебе не советую в вашу комнату соваться. Посиди лучше здесь.
– Разумно, – я присела на подоконник. Мужчина, внимательно осмотрел пачку и переложил ее в другую руку. Потом поежился и неторопливо двинулся в сторону крыльца. Шаги его становились все короче, все медленнее. У самого крыльца, мужчина остановился.
– На что ты там загляделась? – Нина встала из-за стола и тоже подошла к окну.
– Думаю, на нашего нерешительного клиента, – я невежливо (он, конечно, меня не видел, но все равно, это было невежливо) показала пальцем. – Интересно, сколько времени он будет с духом собираться? Полчаса? Час?
Нина неодобрительно покачала головой:
– Такой, если ему никто направляющего пинка не даст, и до вечера может перед нашей дверью топтаться.
В этот момент, с перекрестка, на нашу тихую улочку вывернула машина. Увидев ее, мужчина дернулся, оглянулся, и тут же все его движения стали необыкновенно быстрыми. Он мгновенно проскочил остававшиеся пару метров, взбежал на крыльцо, распахнул дверь и исчез из виду – словно кролик в нору юркнул.
– Как ты думаешь, он сразу к нам или еще на лестнице потанцует? – спросила я.
– Судя по начальному ускорению, должен добежать без… – Нина не договорила, потому что дверь приоткрылась, и в узкую щель проскользнул тот самый мужчина.
– Добрый день, – тихо поздоровался он.
– Добрый день, – слаженным дуэтом ответили мы.
– Это агентство? Агентство «Шиповник»?
Нина сделала шаг вперед и любезно улыбнулась.
– Детективное агентство «Шиповник», – подтвердила она. – А вы – господин Панов?
– Да. Но откуда вы… – мужчина достал из кармана пачку сигарет, растерянно посмотрел на нее, потом, словно спохватившись, кивнул: – Понятно, я же звонил.
– Звонили. И мы вас ждем. Проходите, пожалуйста, – Нина указала на кабинет шефа и слегка подтолкнула меня: – Гошку позови.
Мелкими, неуверенными шагами, Панов двинулся к кабинету Баринова, а я заглянула в нашу комнату. Очень не хотелось отрывать напарника от отчета – чем больше он напишет, тем меньше мне останется.
Теперь представьте мое возмущение, когда я увидела, чем Гошка занимается! Вместо того, чтобы трудиться над отчетом, этот наглый тип открыл на компьютере игрушку-аквариум и преспокойно кормил рыбок!
– Гошка! Ты что делаешь?!
– А? – он рассеянно оглянулся. – Ты уже пришла? Представляешь, какая неприятность: я вчера вечером уже соображал плохо, спать хотел. Прикупил десяток морских коньков и ошибся, запустил их в аквариум к пираньям. А коньки дорогие, по двести монет каждый стоит.
– Всех сожрали? – мое искреннее возмущение сменилось сочувствием. Предъявлять претензии по поводу недописанного отчета человеку, который скормил дорогих морских коньков пираньям, как-то неловко. Тем более, что игрой в аквариум заразила напарника именно я. А меня Маринка, а Маринку Борис… но если мы с Маринкой переболели довольно быстро, то мужчин зацепило крепко. Сестренка жаловалась мне, что ее молодой супруг может среди ночи вскочить с кровати, чтобы покормить гуппи. А на резонное замечание, что не подохнут эти гуппешки, посидят (точнее, поплавают) до утра на диете, Борис отвечает, что ему жалко рыбок, а кроме того, он рассчитывает утром этих гуппи продать и выйти на следующий уровень…
– Один остался, – меланхолично отозвался напарник. – Вот я теперь и думаю, купить коньков снова или уже черт с ними? Может, лучше полсотни скатов собрать?
– За скатов бонусом бриллиант?
– Три, – Гошка вывел на экран список заданий. За выращивание пятидесяти электрических скатов, действительно, полагалась три бриллианта.
– Если бы они настоящие были!
Наверное, именно поэтому мы с Маринкой так быстро забросили эту игрушку. Нас раздражает и оскорбляет то, что честно выполняя задания, мы зарабатываем исключительно виртуальные бриллианты, которые ни на пальчик одеть, ни подругам показать… и какой смысл этим заниматься? Мужчины не настолько практичны, их мало волнует результат, их интересует процесс. И поэтому Гошка, вместо того, чтобы заниматься делом, печалится над безвременно съеденными морскими коньками.
– Ладно, закрывай свою рыбоферму, и пошли быстрее к шефу: у него новый клиент сидит.
– Что за клиент?
– Недозрелый. Тебе не понравится.
– Если клиент не дозрел, то какой смысл торопиться? – проворчал напарник, закрывая игрушку. – Смотреть, как его плющит и колбасит, удовольствие небольшое.
Тем не менее, он двинулся вслед за мной к кабинету Баринова. Клиент уже устроился в кресле, но когда мы с Гошей вошли, вскочил и слегка поклонился:
– Панов, Валерий Геннадьевич. Бизнесмен.
Александр Сергеевич тоже встал и представил нас, после чего неопределенно махнул рукой:
– Прошу садиться. Итак, Валерий Геннадьевич, в чем заключаются ваши проблемы?
– Э-э-э, видите ли… это не совсем проблемы… и не совсем у меня… дело довольно тонкое…
Гоша совершенно прав: смотреть, как взрослый человек ежится в кресле, мучительно подбирая слова, удовольствие небольшое. А точнее, совсем никакого удовольствия. Так и хочется подойти к нему, потрепать ласково по плечу и посоветовать: «Иди-ка ты отсюда, мил человек, подумай еще, может мы тебе и не нужны вовсе? И только когда точно решишь, что без нашей помощи тебе не обойтись, тогда и возвращайся – поговорим».
Панов внезапно замолчал и поднял руку с сигаретной пачкой, которую все еще держал в кулаке.
– У вас тут можно курить?
– Пожалуйста, – разрешил шеф и бросил на меня короткий взгляд. Я, не вставая со стула, протянула руку и сняла со стеллажа металлическую пепельницу. Мы ее купили специально для клиентов – у нас, в «Шиповнике», никто из сотрудников не курит.
– Спасибо, – пробормотал Панов, когда я поставила пепельницу перед ним. – Вообще-то я не склонен злоупотреблять, но тут такая ситуация… нервы…
– Мы понимаем, – терпение у шефа поистине ангельское. Гошка, в отличие от него, смотрел на клиента довольно кисло.
– Дело довольно деликатное и действовать нужно тонко… – Панов сделал короткую паузу и закурил. – Полная конфиденциальность, понимаете, и осторожность… я долго думал, прежде чем обратиться к вам…
– И конфиденциальность, и осторожность, и тонкость, все это мы вам гарантируем, – заверил его Александр Сергеевич.
– Да-да, разумеется, я в курсе, – Панов нервно затянулся. – Я ведь наводил справки, очень осторожно, конечно, но отзывы самые благоприятные. Но мой вопрос, он немного особый… вы когда-нибудь занимались делами, связанными с промышленным шпионажем?
Баринов даже глазом не моргнул.
– Случалось.
Интересно, когда это мы занимались промышленным шпионажем? Может раньше, еще до того, как я пришла в «Шиповник»? Хотя, историю с перехватами заказов строительной фирмы, с некоторой натяжкой, но можно отнести к этой категории. С разработкой дизайна новых игрушек тоже. И еще была парочка мутных дел… Александр Сергеевич совершенно прав: случалось нам и промышленным шпионажем заниматься.