Батлер решил, что будет быстрее, если он оставит Артемиса у себя на плече, пока они не окажутся в шаттле, поскольку по пути им, возможно, второпях придется перешагивать через гномов. И он широкими шагами направился вниз по металлической трубе, соединявшей контрольный пункт с их шаттлом. Фоули в свое время приказал переделать этот шаттл, поэтому Батлер мог протиснуться в него почти свободно, правда, низко наклонив при этом голову. Сам шаттл на самом деле был внедорожником, конфискованным Криминальным бюро у одного контрабандиста, промышлявшего тунцом. Средний ряд сидений был снят, что позволило гиганту-телохранителю вытянуться на спине. Езда на внедорожнике была самым любимым занятием Батлера во время его визитов в подземный мир.
— Внедорожник! — фырчал тогда Фоули. — Как будто в Хэвене где-нибудь нет дорог! Символ разбазаривания топлива, вот что такое эти драндулеты.
Правда, это не помешало ему с интересом заказать переделки, после которых в напоминавший американский хаммер «драндулет» можно было сзади усадить двоих людей. А поскольку одним из этих людей был Артемис, Фоули не смог слегка не пофорсить, втиснув в маленький объем, сравнимый разве что с объемом марсианского зонда, массу дополнительных прибамбасов: гелевые сиденья, тридцать два динамика, телевизор 3D высокой четкости, а для Холли — кислородную маску, и еще лазерный резак в фигурном колпаке, сделанном в виде дующего в длинный рог бесенка. Благодаря этому бесенку шаттлу и дали прозвище — «Серебряный Купидон». Артемис находил это прозвище слишком романтичным, а вот Холли с удовольствием повторяла его при каждом удобном случае.
Установив контакт с телом Холли, внедорожник послал сообщение на ее наручный компьютер, запрашивая разрешение закрыть двери и стартовать. Холли тут же послала подтверждение, и напоминающие крылья летучей мыши двери плавно пошли закрываться вверх, дав Батлеру ровно столько времени, сколько ему потребовалось, чтобы переложить Артемиса, словно корзинку с котятами, со своего плеча на заднее сиденье. Холли устроилась в одиночном кресле на носу челнока и успела пристегнуться ремнем безопасности еще до того, как двери плотно закрылись.
Артемис и Батлер отклонились назад, давая упасть себе на плечи ремням безопасности, натяжение которых автоматически регулировалось с помощью сенсорных роликов.
Артемис теребил пальцами свои брюки на коленях.
Их спуск к рельсу фидера казался очень медленным. В конце выложенного металлическими панелями туннеля они могли видеть полумесяц магмы на дне колодца, грозно светившийся, словно вход в преисподнюю.
— Холли, — сказал, не разжимая зубов, Артемис. — Пожалуйста, чуть побыстрее.
— Мы пока на подающем рельсе, Артемис, — ответила Холли, отрывая от руля затянутые в перчатки руки. — Все на автоматике.
На вмонтированном в лобовое стекло дисплее появилось лицо Фоули.
— Прости, Артемис, — сказал он. — Мне очень жаль, но мы не укладываемся по времени.
— Нет! — воскликнул Артемис, подавшись вперед и натягивая ремень. — Осталось еще пятнадцать секунд. Как минимум двенадцать.
Фоули скосил глаза на расположенные перед ним датчики.
— Мы должны успеть закрыть двери, чтобы быть уверенными в том, что все, кто находится внутри защитных туннелей, уцелеют. Мне действительно очень жаль, Артемис.
Внедорожник дернулся, а затем замер — прервалась подача энергии в подающий рельс.
— Мы можем это сделать, — паническим шепотом произнес Артемис.
Устье ада вдали стало затягиваться — это закрывались выкованные гномами гигантские, метровой толщины, двери на роликах.
— Холли, пожалуйста, — схватил ее за плечо Артемис.
Холли широко раскрыла глаза и щелчком включила тумблеры на панели управления.
— Д'арвит, — сказала она, вдавливая в пол педаль акселератора.
Внедорожник рванул вперед, освободившись от подающего рельса, сверкая включившимися фарами и ревя клаксоном.
На экране Фоули потер указательными пальцами глаза.
— Поехали! Капитан Шорт снова сделала это. Поднимите руку, кто удивлен. Нет таких?
Холли старалась не слушать кентавра и сосредоточиться на управлении шаттлом, ведя его по ходящей ходуном трубе.
«Обычно такие гонки завершают приключения, — думала она. — Конец третьего акта. На этот раз мы что-то рановато начинаем эти штуки».