«В нашем мире тоже есть похожие “юмористы”. Взять хотя бы тот народ с Острова».
«А вот тут ты ошибаешься: британцы по сравнению с т'ангами очень веселая нация».
«Кто бы мог подумать! Получается, у меня еще большие проблемы, чем я надеялся. Всегда считал английский юмор настолько тонким, что его могут заметить только англичане, да и то не всегда. Что же тогда говорить о т'ангах? Даже не представляю...»
«Ну это очень просто, – успокоил Хранитель. – Сейчас объясню. Шутку понимает только тот, кто ее придумал. Если ее понял кто-то еще и засмеялся, он нанес оскорбление шутнику, выставив того глупцом. А за такое оскорбление, как сам понимаешь...»
«Смерть», – брякнул я наугад.
«Точно, – подтвердил Хранитель. – Или одного, или другого, или обоих сразу – в каждом клане свой закон».
«Серьезный народ», – уважительно подумал я.
«Очень серьезный. Постарайся не забывать этого. Но из любого правила есть исключения».
«Это ты к чему?» – не понял я глубокомысленных рассуждений.
«К тому, что в твоей стае собрались, кажется, одни исключения. О, кстати, одно из исключений проснулось и видит нас».
«Кто?» – Мне было лень открывать глаза.
«Игратос».
«Ну видит, ну и что? Он же не слепой. Остальные тоже увидят, когда проснутся».
«Ты не понял: остальные смотрят, а видеть может только он. Вот ты слушаешь, но не слышишь меня. Я же ясно сообщил, что Игратос видит нас. А “нас” – это всегда больше одного. Уловил разницу? – поинтересовался Хранитель. – Остальным я могу помахать рукой, и они ничего не заметят, а что сделает он, я не знаю. О, испугался...»
Похоже, Хранитель поставил-таки эксперимент и получил результат: напугал нашего больного. Или его теперь надо называть выздоравливающим? Мне все же пришлось открыть глаза и убедиться, как тот себя чувствует. Игратос занимал ближайшую от входа лежанку и смотрел на меня круглыми от изумления глазами. Когда он отвернулся к стене, я заметил, что глаза Ипши тоже открыты.
– Спи, – шепнул я ей.
Темные, мерцающие глаза на миг остановились на мне, а потом закрылись. Но этого мига хватило, чтобы понять: на меня смотрел не зверь. И я невольно вздрогнул – человеческие глаза на такой морде испугают кого угодно.
«Не знаю, почему он боится?..»
Я не сразу понял вопрос. Надо было прийти в себя после поразительного открытия: все, что Хранитель говорил об Ипше, – правда. Она только выглядит как зверь, а внутри осталась человеком. Значит, с моими двуногими попутчиками все наоборот? И как тогда вести себя с ними?
«Кто?» – машинально спросил я, едва слыша Хранителя.
«Как кто?! Игратос, конечно. Он испугался...»
Возмущение собеседника быстро привело меня в чувство.
«Ничего удивительного, – отреагировал я на последние слова. – Если бы мне помахало рукой привидение, я бы тоже испугался».
«Я не привидение!»
«Интересно, а Игратос об этом знает?» – спрашиваю самым невинным тоном.
«Конечно, знает! – Ответ уверенный и категоричный до невозможности. – И нечего надо мной насмехаться. Это в твоем мире не верят в призраков, а здесь...»
«А здесь призраки свободно шатаются, где надо и не надо», – решил пошутить я и с изумлением услышал:
«Точно! И ты не представляешь, как это иногда мешает!»
Мне осталось только молча хлопать глазами и делать вид, что интересуюсь спящими попутчиками. Но едва мой взгляд задерживался на ком-то из них дольше секунды, как спящий тут же открывал глаза.
«Ну вот ты всех и разбудил, – недовольно заметил Хранитель. – Ты уже устал отдыхать или надоело общение со мной? Тогда поднимайся и начинай командовать. Соскучился, наверное, по грузу власти, – язвительно фыркнул Хранитель. – Кстати, я пошутил насчет призраков: где не надо они не ходят. Понимают, что там опасно для них. Куда не надо обычно суются живые».
«Очень смешно», – мрачно подумал я.
«О, ты отреагировал на шутку, как настоящий т'анг. Запомни, потренируйся и начинай пользоваться».
«Спасибо за совет», – мысленно буркнул я, чувствуя мимолетные взгляды четырех пар глаз.
Никто из попутчиков не пялился на меня в упор. «Вожак, как же иначе», – услышал я смех Хранителя, уходящего на глубину. На меня не пялились, но и заснуть при таком повышенном внимании я не мог. Мне без слов намекали: ты нас разбудил, ты обещал нам воду, значит, веди и не отлынивай.
– Подъем! – скомандовал я и мысленно поблагодарил Хранителя за испорченный отдых. Его, видите ли, интересовал всего один вопрос. И когда я научусь не попадаться на такие подначки?
Дьявольщина, я ведь так и не узнал, можно ли снять этот дурацкий ошейник.
«В этом мире нет ничего невозможного», – пришла ко мне довольно банальная мысль.
Я так и не понял, был это ответ Хранителя на мой незаданный вопрос или мысль сама по себе забрела в мою голову.
«Ну ничего, жизнь покажет», – утешил я себя еще одной банальностью.
43
Симорли. Воин из клана Котов
Вожак устроил привал среди бледных стен такого неприятно-холодного цвета, что, когда я смотрел на них, у меня мерзли уши.
– Похоже на лед, – сказал Мерантос и погладил стену. – Только теплее. А лежанки такие же, как у меня дома, – добавил он, осмотрев каморку.
Игратос уже лег, а Старший все бродил, трогал стены, заглядывал в пустые ниши, мелкие и глубокие, вырубленные на разной высоте. Под нишами лепились полки, тоже на разной высоте. Одни были узкими, чуть шире моей ладони, другие – широкими. На такой широкой и улегся Игратос. Мерантос почему-то назвал эту полку лежанкой.