– Я не хотел тебя обидеть, – извинился он очень тихо.
Голосом извинился, не пальцами.
– А ты и не обидел меня. Просто мы немного отвлеклись. Тебе не кажется, что для одной ошибки четыре повторения – это слишком много?
И вожак опять засмотрелся на полосу среди плит.
– Даже глупец не повторяет четыре раза одну ошибку, – сказал Мерантос. Я так понял, что он согласился с вожаком. – Это не ошибка, – заявил воин-Медведь. – Это делали, чтобы сделать.
С первой попытки шест прорвал шкуру болота, со второй – нашел прочное место.
Я опять был мыслями дома, и опять голос Игратоса вернул меня к стае.
– Это похоже на замерзший ручей. Но здесь тепло и... – Он наклонился, провел когтем по блестящей полосе. Она громко заскрипела. Вожак поморщился, а Ипша дернула головой и уставилась на т'анга таким глазами, что даже мне стало страшно. Игратос быстро отдернул руку и разогнулся. – Это не лед, – тихо сказал он и настороженно посмотрел на Ипшу. Но та уже опустила голову над рекой, вывалив длинный черный язык. – Если бы здесь было холоднее, я бы сказал, что из города в реку тек ручей, а потом замерз. А так... – Воин вздохнул и пожал очень широкими плечами.
Только у Мерантоса они шире.
– Нет, ты точно гений! – обрадовался вожак. – Ты же угадал почти правильно! Это и в самом деле ручей, только не из города, а в город.
Мы недоверчиво посмотрели на него. Все трое. Потом Игратос медленно и неохотно качнул головой.
– Вода всегда бежит вниз, а не... – Он вдруг задумался, а потом старательно произнес незнакомое слово: – На-а-сс. Он поднимает воду.
Вожак тоже немного подумал, а потом показал все зубы:
– Насос? Ты имеешь в виду насос?
Игратос молча кивнул.
Я тоже вспомнил колодец, в котором наставник заставил воду подняться к самому краю. «Я просто включил насос... не спрашивай, как это сделал», – так он сказал мне тогда, но я забыл, а Игратос почему-то помнил.
– Здесь нет того, что поднимает воду? – услышал я свой голос и удивился.
– Может, и нет, – сказал наставник. – А может, мы не видим, потому что не искали. А если внимательно посмотреть, то... – Он прошелся вдоль полосы, лег рядом с Ипшей и так же, как она, свесил голову над водой. – Вот он! – обрадовался наставник и постучал чем-то за краем плиты. – Есть, нашли!..
– Он заставит воду подняться?
Мерантос спросил то, что нам всем было интересно.
– Не знаю. Проверим... – и рука наставника потянулась за кнутом.
Я тут же ухватился за ошейник, воины-Медведи сделали то же самое.
Не помню, душил ошейник возле колодца или нет, но в Чаше Крови, когда хост поднял такой же кнут, ошейник поставил меня на колени. И не только меня.
Я стоял и ждал. Ждал не только я: воины-Медведи шевельнулись и опять застыли, когда Ипша повернула к ним голову – она защищала спину вожака. Тот наклонился над рекой и разговаривал с кем-то невидимым. Или заклинал подъемник воды.
Когда вожак разогнулся и я посмотрел на его лицо, то сразу понял, что говорил он не заклинания.
– Не работает, – выдохнул он сквозь зубы.
– Почему? – спросил Мерантос.
А вот я забыл, что можно спрашивать, что мой рот умеет не только пить, но и разговаривать. Вода была так близко, что трудно думать о чем-то, кроме нее.
– Потому что насосы всегда включали до прихода Карающей. А когда в городе появлялись посетители, то в фонтанах и бассейнах уже была вода. Включать насос сейчас... – Вожак хлопнул кнутом по ладони и замолчал.
– Карающая лишила кнут колдовской силы?
В голосе Игратоса уверенности было больше, чем вопроса.
– Можно и так сказать, – усмехнулся вожак.
Я уже начал привыкать к усмешке, в которой нет радости, хотя вожак может улыбаться и по-другому.
– Можно и так... – задумчиво повторил он. – Мерантос, кажется, ты среди нас самый старший. Тебе уже приходилось встречаться с Карающей?
Воин-Медведь покачал головой.
– Встречу с Карающей никто не переживет.
– Ты хочешь сказать, что этот Приход для тебя первый?
Вожак не поверил Мерантосу и не скрывал этого.
– Не первый. Второй, – ответил воин, притворяясь, что не заметил оскорбления.
– Так что же ты мне голову морочишь?!
– Можно пережить приход Карающей, – спокойно сказал т'анг. – А вот встречу с ней...
– Ясно. Извини, что наорал на тебя. Вот так неправильно сформулируешь вопрос и получишь недостоверный ответ. Мерантос, а каким был для тебя первый Приход?
Мерантос пошевелил ушами, почесал голову и только потом глянул на вожака.
– Я не знаю, что ты хочешь услышать...
Похоже, он опять искал тропу на болоте.
– Про убежище расскажи. Как вы туда попали, как добывали воду и остальное. А еще расскажи то, что запомнилось больше всего.
– Это долго рассказывать...
– А ты сейчас чем-то занят? – спросил вожак.
Без зла или насмешки спросил, так спрашивают, когда хотят помочь.
– Нет. Но вода пахнет. Мешает вспоминать.
Вожак кивнул и молча увел нас от реки. Когда мы остановились, даже я не слышал запаха воды.
На привале Мерантос усаживался долго и старательно, а когда уселся, то говорить стал тихо и неторопливо, будто каждое его слово было травинкой, которую надо размять, а потом вплести в подстилку. И спешка в такой работе недопустима. Пальцы мастеров двигаются медленно и неутомимо, но подстилки, что выплетают эти пальцы, крепче трех или четырех, сделанных учениками.