И тетя Маня пригласила нас к столу. Чего там только не было! Можно было подумать, что она специально нас поджидала. Увидев такое изобилие, Миша взял один из принесенных пакетов и преподнес его тете Мане. Заглянув в пакет, тетя Маня расцвела и с благодарностью посмотрела на него.
Поздний обед или ранний ужин прошел в спокойной обстановке. Миша и тетя Маня о чем-то оживленно беседовали. Я к их разговору не прислушивалась. От всего пережитого за эти сутки я была в каком-то слегка оглушенном состоянии. Механически ела все, что мне подкладывал на тарелку заботливый Мишка, и мечтала поскорее добраться до постели.
- Вам как стелить – вместе или порознь? – донесся до меня голос тети Мани.
Услышав это, я подавилась чаем и густо покраснела. Миша же только широко улыбнулся и весело посмотрел на меня.
- Стелите пока порознь – жизнерадостно сообщил он тете Мане.
Услышав его ответ, я изумленно замерла.
- Порознь, так порознь – сказала тетя Маня и заговорщицки посмотрела на него.
Я глядела на них широко раскрытыми глазами и не могла понять, что за спектакль они передо мной разыгрывают.
Пробуждение было чудесным. Не открывая глаз, я с наслаждением потянулась. Матрац подо мной мягко зашуршал. Легкий ароматный ветерок нежно ласкал мое лицо и руки. Чувствовала я себя совершенно отдохнувшей, даже на душе у меня было удивительно спокойно, невзирая на все мои предыдущие приключения.
Я медленно открыла глаза. По потолку неторопливо скользили неяркие солнечные блики. Окно в комнате было распахнуто настежь. Утренний ветерок легонько колыхал белоснежные кружевные занавески. Мохнатый шмель деловито сновал среди пышных цветов красной герани, стоящей на подоконнике. Шарики цветов пружинисто раскачивались под его тяжестью.
Вдруг хлопнула входная дверь, послышались тихие шаги, и в комнату крадучись вошел Миша с охапкой полевых цветов в руках. Увидев, что я уже не сплю, он страшно смутился. Мне даже стало интересно – по какому такому поводу смущение.
- Привет. Ты уже проснулась? Это тебе – и протянул мне букет.
- Спасибо. Где ты их взял? – удивленно спросила я, прижимая букет к груди и вдыхая изумительный аромат.
- А они тут везде растут – со смехом ответил он мне.
- Очень красивые… – сказала я, любуясь цветами.
- Ты здесь еще и не такое увидишь! Кстати, вчера вечером звонила Ксюша, спрашивала как мы доехали. Извини, я тебя будить не стал. Привет тебе передавала.
- Как она?
- У нее все в порядке. Скучает без нас.
- Мне ее тоже не хватает - тоскливо сказала я и добавила - Я домой хочу…
- Вставай и пойдем завтракать. Ты же знаешь, что домой пока нельзя – укоризненно посмотрел на меня Миша и вышел из комнаты.
Я быстренько переоделась и вышла следом за ним.
- Ты сейчас удивишься! Завтракать мы будем на улице. Иди за мной.
Мы вышли во двор. От вчерашнего ненастья не осталось и следа. Все высохло почему-то на удивление очень быстро. Немногочисленные (наверное, благодаря сегодняшним Мишкиным стараниям) нежные полевые цветы горделиво тянули свои хрупкие головки к неяркому утреннему солнцу. Над ними уже жужжали трудолюбивые пчелы и порхали разноцветные бабочки. В мягкой зеленой траве начинали стрекотать неугомонные кузнечики.
- Сколько сейчас времени – спросила я Мишу.
- Десять – ответил он мне, взглянув на часы.
Мы завернули за угол дома и я ахнула. В глубине двора стояла красивая резная деревянная беседка, вся увитая виноградом и роскошными вьющимися розами. Стебли этих растений так тесно переплелись между собой, что большие зеленые гроздья созревающего винограда висели вперемешку с алыми цветами.
Из беседки вышла тетя Маня, улыбнулась и помахала нам рукой.
- Идите завтракать – позвала она нас.
По узенькой тропке, вьющейся среди невысокой травы, мы двинулись к беседке.
- Миша, давай после завтрака съездим на могилу деда – попросила я.
- Обязательно!
После завтрака мы сели в старенькие Мишкины «Жигули» и поехали к дому моего деда. Оказалось, что дом находится в лесу довольно таки далеко от деревни. Там же находилось и кладбище, на котором он был похоронен.
Ладно, дом в лесу - это еще можно объяснить, как оказалось, мой дед всю жизнь проработал лесником. Но лесное кладбище вызывало удивление.
Ехать пришлось километра два по извилистой проселочной дороге, которую даже дорогой назвать было трудно, так – тропа в лесу. Было видно, что по ней ездили крайне редко. Она вся заросла густой травой и невысокими редкими кустами, местами ее покрывал пушистым ковром зеленый мох, на котором кое-где горделиво красовались какие-то грибы. Вдоль дороги стояли величавые вековые ели. Их огромные мохнатые лапы легонько раскачивались на ветру и свешивались почти до самой земли, густо усыпанной упавшими еловыми шишками. Шустрая рыжая белка стремительно пронеслась перед нашим медленно ползущим автомобилем и, взлетев по стволу, скрылась из вида.