- Вот, блин – с досадой произнес кто-то – Все туда!
- Я не пойду – пробурчал Никодим – Я ранен.
- Тогда тут нас прикроешь, если надо будет.
- Я ранен, не буду – визгливый голос Никодима неприятно резал ухо – Пусть Вася вас прикрывает.
Я брезгливо покосилась в его сторону. Ну что за человек и откуда только такие берутся??
- Вася, останешься здесь! – легкие тени быстро скользнули вверх по лестнице.
Ладно – с досадой ответил Василий и зло оглянулся на Никодима.
Мог ли он разглядеть его в темноте, неизвестно, но лицо его даже издалека выглядело свирепым.
Не знаю, сколько времени продолжалась перестрелка, я просто перестала ориентироваться в происходящем. Боль в руке нарастала и пульсировала. Я сидела в каком-то оглушенном состоянии и почти ничего не соображала. Боль и тревога за Михаила и за всех остальных напрочь лишили меня способности думать и чувствовать, я была просто в каком-то ступоре. Как во сне я наблюдала за Василием, он был единственным, кого хоть как-то можно было видеть в этом подземном ходе. Крутая лестница, на которой он лежал, была единственным относительно «светлым пятном» в подземелье. Силуэт Никодима едва угадывался в темноте, хотя он и сидел не очень далеко от меня.
Неожиданно Вася плавно засуетился, и начал медленно в кого-то стрелять. Я понимала, что по-настоящему все происходит очень быстро, но мое сознание было настолько изменено, что для меня все выглядело, как в замедленной съемке. Черная тень мелькнула в проеме лестницы и уже через несколько долгих мгновений я увидела, как Василий и с ним еще кто-то медленно и плавно падают вниз, сцепившись друг с другом в смертельной схватке, а навстречу им мучительно медленно бежит Никодим. Новая черная тень появилась в проеме лестницы. Раздались выстрелы. И я в ужасе медленно закрыла глаза…
- Катя, беги!! – как сквозь сон, услышала я, чей то отчаянный крик, но не смогла даже сдвинуться с места.
Возле меня происходило что-то страшное, но я не могла даже реагировать на это. Я просто сидела с закрытыми глазами и все… Я слышала выстрелы и звуки борьбы рядом с собой, мелкие кусочки отколотых пулями кирпичей густо сыпались на меня, но я оставалась совершенно безучастной. И даже когда на меня кто-то прыгнул и с силой прижал меня к полу, я не издала ни одного звука, даже не удивилась. Почти сразу же раздались выстрелы, тело, навалившееся на меня, несколько раз вздрогнуло и затихло. Что происходило дальше, я не помню.
Очнулась я от яркого света, бьющего мне прямо в лицо.
- Что с Катей? – озабоченно спросил кто-то.
- Вроде жива. Никодим успел ее прикрыть собой.
- А он как?
- Погиб…
Я медленно открыла глаза.
- Как ты, милая? Где болит? – надо мной склонился встревоженный Михаил.
- Миша… Ты жив… - слабо улыбнулась я и потеряла сознание.
двенадцатая часть
Я открыла глаза. Белый потолок, полумрак… Где я? Несколько мгновений я ничего не могла понять. Но память все-таки услужливо подсунула воспоминания – бой в часовне, гибель Никодима и Демьяна, свист пуль, окровавленный Мишка. И в то же самое мгновение противно заныло раненое предплечье. Я осторожно приподняла руку и посмотрела на нее. Аккуратная белоснежная повязка.
- Катя! – услышала я чей-то радостный хриплый возглас – Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?
Я перевела взгляд на говорившего. Миша? Я не узнала его голос. Слабая улыбка осветила мое лицо.
- Как ты, милая? – склонился он надо мной.
- Не знаю, пока не поняла – еле слышно прошептала я, ощущая приятный поцелуй на своей щеке – Что с твоим голосом?
- Ай, ерунда – отмахнулся он – Охрип немного. Ты как? Рука болит?
- Немножко. Все уже закончилось?
- Да – немного грустно улыбнулся Михаил – Ну и напугала же ты нас. Двое суток пролежала без сознания. Не знали, что с тобой и делать. Что еще у тебя болит кроме руки?
- Вроде больше ничего - неуверенно ответила я и лениво прислушалась к себе.
Но сканирование моего многострадального организма далось мне с очень большим трудом. Противная слабость разливалась по всему телу, и мне очень хотелось спать. Мысли в моей голове медленно перемещались с места на место, как воздушные пузыри в вязком геле, причем двигались они почему то в разные стороны и никак не хотели собираться в одну общую умную кучу.
- Точно ничего больше не болит? – не унимался Миша.
- Да – тихонько прошептала я – Только сильная слабость. И рука ноет немного. Что с ней?