- Миша, давай поедим на кухне - попросила я и покраснела – Не хочу я ужинать в столовой, слишком уж там все торжественно.
- На кухне – так на кухне – согласился со мной он – мне без разницы.
Мы уже спускались по лестнице, когда он вдруг вспомнил:
- А ставни! Пойду-ка я наказ тети Мани выполнять – с иронией сказал он, возвращаясь на второй этаж.
Пока я возилась на кухне, Миша носился по всему дому и гремел ставнями.
Я уже почти накрыла на стол, когда из столовой появился Миша с канделябром в одной руке и хрустальными бокалами в другой. Поставил все это на столик и принялся закрывать ставни на кухне. Я хотела включить свет, но он остановил меня.
- Подожди – сказал он, быстро подошел к столику, чиркнул зажигалкой и зажег свечи.
Мерцающее пламя свечей заиграло искорками в хрустальных бокалах и осветило причудливые узоры на старинном канделябре.
- Присаживайся – пригласил меня он.
Я присела за столик, не в силах отвести зачарованного взгляда от пламени. Пламя свечей меня просто завораживало. В это время Михаил достал откуда-то бутылку вина, ловко ее открыл и налил вино в бокалы. Красное вино сразу же заиграло в хрустале. Я непроизвольно взяла бокал в руки и стала любоваться тем, как переливается хрусталь и вместе с ним вино в пламени свечи. Подняв бокал на уровень глаз, и держа его напротив канделябра, я медленно поворачивала его в руках. Я с восторгом наблюдала за тем, как отражается свет в хрустальных гранях и как красиво он преломляется в красном вине.
Но Миша почему-то понял все неправильно. Он тоже поднял свой бокал, пристально посмотрел на меня и почему-то хриплым голосом нежно произнес:
- Ну вот, наконец-то у нас получился настоящий романтический ужин, любимая…
Услышав это, я так резко опустила свой бокал на стол, что чуть не расплескала вино и с недоумением уставилась на Михаила. Нет, это просто невозможно! Какого черта он называет меня «любимой»? Нужно с этим разобраться раз и навсегда!
Но увидев, как изменилось его лицо, я смягчилась. Мне стало жаль Мишку. Я улыбнулась ему натянутой улыбкой и положила свою руку на его. Он сразу же накрыл ее своей ладонью.
- Ничего, Миша, все это скоро пройдет – как можно мягче сказала я, стараясь тщательно подбирать слова.
- Что пройдет, Катюша, что? – с болью в голосе воскликнул Михаил, поднося мою руку к своим губам.
Я оторопело молчала.
- Неужели ты до сих пор не поняла, что я давно люблю тебя! – с горечью произнес он, покрывая поцелуями мою руку.
- Не надо, Миша, не надо – умоляюще шептала я, пытаясь потихоньку убрать свою руку.
Но Михаил не обращал никакого внимания на мои робкие попытки освободиться и продолжал с жаром целовать сначала запястья, а потом и всю руку, поднимаясь все выше и выше.
- Неужели я тебе ни капельки не нравлюсь? – тихо спросил меня он, нежно целуя меня в шею.
Все это время я аккуратно пыталась высвободиться из его объятий. Я была так увлечена этим занятием, что этот вопрос просто застал меня врасплох. Абсолютно не подумав о последствиях, я совершенно чистосердечно сказала правду:
- Почему же, ты мне очень нравишься, но…
И не успела я договорить фразу до конца, как Миша прервал мою речь поцелуем. Это был сногсшибательный поцелуй! В голове еще вертелся обрывок неоконченной фразы: «но как друг», а губы уже сами отвечали на его поцелуй. Со мной происходило что-то невероятное! Мои руки сами по себе, помимо моей воли обняли Мишку. По-видимому, мой мозг отключился окончательно. Где-то там, далеко, мой рассудок пытался докричаться до меня, но я не обращала на него никакого внимания. Почувствовав мою страстность, Михаил пришел в еще больший экстаз и с еще большим жаром принялся целовать меня.
Когда я наконец-то пришла в себя и открыла глаза, оказалось, что мы с ним почему-то стоим посреди кухни и целуемся как ненормальные. Возле столика валялись опрокинутые стулья, скатерть со стола слегка съехала набок. Самое странное, что я совсем не помнила, чтобы мы вставали, не слышала, как грохотали падающие стулья… Наверное, у меня был полный провал в памяти… И самое кошмарное было то, что мне очень нравились Мишкины поцелуи и объятия его сильных, но нежных рук.
Я была в замешательстве. Еще полчаса назад я относилась к Мишке просто как к другу. Да, он мне очень нравился. Мне нравилось проводить с ним время, нравилась его забота обо мне. Но… это были чисто дружеские отношения. А теперь я стою, иступлено целуюсь с ним и получаю от этого огромное удовольствие…
Я легонько отстранилась от Михаила. Не разжимая объятий, он посмотрел на меня счастливыми глазами и улыбнулся.