На небесно-голубом небе среди пухлых белоснежных облаков в окружении многочисленных ангелов была изображена Пресвятая Дева Мария с младенцем Иисусом на руках. Она бережно прижимала к себе дитя и с состраданием взирала на грешную землю, на которой то тут, то там были разбросаны группки коленопреклоненных людей, с мольбой протягивающие к ней руки.
Картина была выполнена мастерски, при взгляде на нее просто захватывало дух, а великолепные украшения служили как-бы обрамлением для потрясающей росписи.
- Ну как, нравится? – тихонько поинтересовался Миша.
Я молча кивнула головой. Говорить я просто не могла…
- Кстати, вон то полукруглое помещение называется апсида, и в нем находится алтарь. Если хочешь, можем пойти туда и посмотреть.
Я, конечно же, очень хотела, и поэтому, схватив Михаила за рукав, потащила его в сторону алтаря. Впрочем, он и не сопротивлялся. Послушно шел рядом со мной и светил фонариком по сторонам. Луч его фонаря выхватывал из темноты просто фантастические вещи. Оказывается, кое-где в стенах в глубине между колонами были сооружены своеобразные ниши, в которых находились статуи в половину человеческого роста, представляющие собой королей, святых, рыцарей, монахов, эти статуи держали в руках то кресты, то свитки, то еще какие-то предметы. Некоторые из этих фигур как будто бы навечно застыли в молитвенных позах.
Но мне некогда было останавливаться, чтобы рассмотреть их поближе. Я целенаправленно тащила Мишку к алтарю. Поймав себя на этой мысли, я даже глупо хихикнула.
Проходя под аркой с фреской, я, конечно же, задрала голову, чтобы получше рассмотреть открывающуюся моему взору неземную красоту, и в тоже мгновение я почувствовала, как зацепившись за что то ногой, я начинаю падать. При этом мой взор почти моментально переместился вниз, и я мгновенно уткнулась взглядом в пол, состоящий из разноцветных каменных плит. Но верный Мишка был рядом и он быстро среагировал. Ухватив меня за дедов ремень, он вернул меня в вертикальное положение.
Оказалось, что я споткнулась о невысокую ступенечку, которая вела, как выразился ранее Миша, в апсиду. Слова то какие он знает! Я была просто сражена наповал его обширными познаниями в церковной архитектуре, но старательно делала вид, что меня это не удивляет. Не хотелось выглядеть перед ним круглой дурой.
- И зачем столько ступенек каких-то понаделали? – смущенно бубнила я, суматошно поправляя рубашку, выехавшую из-под ремня.
- А так и должно быть – ответил мне Миша, внимательно озираясь по сторонам – Пол в пресвитерии должен быть выше, чем в нефе.
- Пол в чем? – изумленно переспросила я.
Слово « пресвитерий» я выговорить, конечно же, не смогла.
- Пресвитерий – это часть храма, в которой расположен алтарь – терпеливо начал мне объяснять Михаил.
- А что такое неф?
- Неф – это то прямоугольное помещение, из которого мы с тобой только что пришли… - медленно произнес он, явно о чем-то усиленно размышляя.
- А где здесь алтарь? – спросила я, светя фонариком по сторонам.
- А вот, прямо перед тобой – ответил мне Миша и направил луч своего фонарика вперед.
Я посмотрела в указанном направлении – прямо перед нами располагалась необычная композиция, состоящая из шести невысоких колонн разной высоты, расположенных симметрично по отношению друг к другу. Между этими плотно стоящими колоннами находилась своеобразная ниша, которая служила постаментом для чудесной статуи Девы Марии. Статуя Богородицы, величиной в человеческий рост, была ярко раскрашена. Красивое синее покрывало накрывало ее голову и ниспадало на одежды. Из-под длинного одеяния трогательно выглядывала маленькая босая ножка.
Перед этой архитектурной композицией, кстати, тоже богато украшенной орнаментом, находился необычный каменный стол, в центре которого стояло высокое изящное распятие, по бокам его располагались, опять же симметрично, несколько старинных подсвечников изумительной работы.
Пока я стояла и, вытаращив глаза, пялилась на алтарь, Миша успел оббежать весь «пресвитерий» и вернуться ко мне.
- Миша, это невероятно! Здесь так красиво! – захлебываясь от восторга начала говорить я.
- Посмотри наверх – улыбаясь, перебил меня он.
Я переместила луч фонаря на свод, да так и замерла с раскрытым ртом. Весь свод над алтарем был искусно расписан различными сюжетами на библейские темы. Яркие краски не потускнели от времени и в неярком свете фонаря, среди раскачивающейся паутины, фрески выглядели зловеще-торжественно.