Однако его одолевала слабость. Глаза у него закрылись, но он тут же открыл их. "Надо идти! Спастись!" И пополз. Но потеря крови совсем лишила его сил, и через несколько шагов он утратил способность двигаться. Позади послышался шорох, он попытался перекатиться, но нога в сапоге пнула его в бок, и поднятый пистолет вылетел из его руки. Потом он почувствовал, что его волокут вниз по склону. Тут боль исчезла, и он потерял сознание.
Боль заставила его очнуться, и он обнаружил, что раздет донага и привязан к дереву. Вокруг мертвой твари, которую он убил на склоне, сидели четыре рептилии. Он увидел, как одна взяла зазубренный нож, рассекла грудь трупа и вытащила сердце. Клема одолевала тошнота, но он не мог отвести глаз от происходящего. Рептилии запели - их свистящее шипение отдавалось эхом в деревьях. Затем первая разрезала сердце на четыре куска, остальные три взяли по куску сердца и съели их.
Потом опустились на колени возле трупа, и каждая прикоснулась к нему лбом. Наконец, они встали и повернулись к своему связанному пленнику. Клем посмотрел в их золотые глаза с узкими вертикальными зрачками, потом на зазубренные ножи в их руках.
Не видать Клему Стейнеру ни блеска славы, ни восхищенных взглядов! Не ждут его ни сокровища, ни влюбленные женщины. Его охватил гнев, и он забился в веревках, которые врезались ему в тело. Рептилии двинулись к нему.
"Вот, - произнес голос, и, поглядев вправо, Клем увидел Йона Шэнноу. Солнце светило Иерусалимцу в спину, и виден был только его силуэт. Голос был низким, властным, и рептилии остановились, уставившись на пришельца. Вот идет буря Господня с яростью, буря грозная, и падет на главу нечестивых".
Наступила тишина. Шэнноу стоял неподвижно, и утренний ветерок играл полами его длинной куртки.
Одна из рептилий опустила нож, шагнула вперед, и раздался ее шипящий голос:
- Ты призззрак или сссмертный? Шэнноу не ответил, и рептилии сбились в кружок, перешептываясь. Затем вожак направился к Иерусалимцу.
- Я чую зззапах твоей крови, - прошипел Кинжал. - Ты Сссмертный!
- Я смерть, - сказал Шэнноу.
- Твои ссслова иссстинны, - сказал вожак после паузы. - У нассс нет ссстраха, но мы понимаем много такого, чего люди не зззнают. Ты тот, как ты и сссказал, и твоя сссила коссснулась нассс. Этот день твой. Но будут другие дни. Ходи ссс оглядкой, Носсситель Сссмерти.
Вожак сделал знак остальным Кинжалам, потом повернулся на каблуках и удалился размашистым подпрыгивающим шагом.
Время для Клема остановилось, а Шэнноу словно бы превратился в статую.
- Помоги мне! - позвал раненый. Иерусалимец медленно подошел к дереву и присел на корточки. Клем поглядел ему в глаза. - Я обязан тебе жизнью, прошептал он.
- Ты мне ничем не обязан, - сказал Шэнноу, разрезал веревки и заткнул раны в груди и ноге Клема. Потом помог ему одеться и подвел его к черному жеребцу.
- Их еще много, Шэнноу. И я не знаю, где они.
- Довлеет дневи злоба его, - сказал Взыскующий Иерусалима, подсаживая Клема в седло, потом сел сам позади него и направил жеребца в холмы.
Когда Сзшарк и его три товарища выбежали на лужайку, Шаразад оглянулась, подняла руку и поманила высокого Кинжала к себе. Он подошел и слегка поклонился.
- Вы нашли его?
- Нашшшли.
- И убили?
- Нет. Другой потребовал его сссебе. Шаразад подавила гнев. Сзшарк был вождем этих тварей, первым, кто из рептилий дал клятву верности царю.
- Объясни! - потребовала она.
- Мы взззяли его жжживым, как ты сссказззала. Потом явилась тень. Высссокий воин. Сссолнце сссветило ему в ссспину. Он сссказззал ссслова сссилы.
- Но это был человек, так?
- Человек, да.
- Он вступил в бой? Что произошло? Что?
- Беззз боя. Он Сссмерть, Зззлатовлассска. В нем сссила, мы почувссствовали ее.
- Вы просто ушли и оставили его? Это трусость, Сзшарк!
Его клинообразная голова наклонилась набок, большие золотистые глаза впились в нее.
- Это ссслово для человеков. Мы не зззнаем ссстраха, Златоввлассска. Но умирать просссто так не подобает.
- Откуда вы знали, что умрете? Вы ведь не попытались сразиться с ним. У вас же есть пистолеты, верно?
- Писсстолеты! - брезгливо повторил Сзшарк. - Громкий шшшум. Убивают очень далеко. Где чесссть. Мы Кинжалы. Этот человек. Это сссила. На нем писсстолеты. Но он не берет их в руки. Понимаешшшь?
- Я все понимаю. Собери двадцать воинов и отыщи его. Он мне нужен. Возьми его. Ты понял это?
Сзшарк кивнул и отошел от нее. Она не поняла и никогда не поймет. Носитель Смерти мог бы выстрелить в них в любую минуту, а вместо этого только произнес слова силы. Он дал им выбор: жизнь или смерть. Вот так просто. Какое разумное существо не выбрало бы жизни? Сзшарк обвел взглядом стоянку. Его воины ждали его приказа.
Он отобрал двадцать и следил, как они побежали в лес.
Шаразад снова подозвала его к себе.
- Почему ты не с ними? - спросила она.
- Я дал ему этот день, - сказал он и отошел. Он чувствовал, как его хлещут волны ее гнева, ощущал ее желание всадить пулю ему в спину. И ушел к ручью, сел на землю, опустил голову в воду, наслаждаясь прохладным спокойствием Подповерхности.
Когда в джунгли явился со своими легионами царь Атлантиды, руазши сражались так, что остановили их наступление. Однако Сзшарк увидел неизбежный конец: руазшей было слишком мало, чтобы противостоять мощи Атлантиды. И он отправился один к царю.
"Зачем ты пришел?" - спросил царь, сидевший перед своим походным шатром.
"Убить тебя или ссслужить тебе", - ответил Сзшарк.
"Какой ты сделаешь выбор?" - спросил царь.
"Уже сссделал".
Царь кивнул, лицо у него растянулось, зубы оскалились.
"Так покажи мне", - сказал он.
Сзшарк опустился на колени и протянул царю свой кривой кинжал. Монарх взял его и прижал острие к горлу Сзшарка.
"Теперь как будто и я могу выбрать одно из двух".
"Нет, - сказал Сзшарк, - только одно".
Рот царя открылся, и рептилию ошеломили вырвавшиеся оттуда лающие звуки. В дальнейшем Сзшарку предстояло узнать, что эти звуки были смехом и что у людей они означают хорошее настроение. От Шаразад он их слышал очень редко. Только если кто-нибудь умирал.